Общепризнано огромное влияние аварского военого дела на военное дело народов Европы и Средиземноморья. И поэтому я в данной небольшой заметке не хочу останавливаться на всех сторонах этой большой темы. Цель предлагаемого текста иная: обратить внимание коллег на те влияния авар на военное дело восточно-римской империи, которые отражены в крупнейшем военно-теоретическом трактате эпохи - в "Стратегиконе" Псевдо-Маврикия, написанном на греческом языке.[2]
Автором "Стратегикона" Псевдо-Маврикия обычно считается последний император восточно-римской империи Маврикий (582-602). Сторонники такого мнения обычно ссылаются на те рукописи, в которых это сочинение озаглавлено либо как "Маврикия стратегикон", либо как "Маврикия тактика - того, который был при царе Маврикии". Однако наилучшая рукопись имеет другой заголовок: "Урбикия тактический стратегикон". Предполагается, что здесь имеется в виду известный восточноримский стратег Урбикий, живший при императоре Анастасии (491-518). Основываясь на этом, ряд учёных оспаривают авторство императора Маврикия, приписывая сочинение либо Урбикию, либо же другим авторам. Поэтому за автором трактата закрепилось название Псевдо-Маврикий.
Тем не менее, сейчас абсолютно ясно, что трактат был окончательно оформлен в период между 592 и 610 годами. Основанием этому служат два наблюдения. Во-первых, последнее датированное упоминаемое в трактате событие - это поражение ромейского войска от аварского кагана под Гераклеей-Перинфом в 592 году. Во-вторых, в трактате ни слова не говорится ни об арабах, ни о войнах василевса Ираклия (610-641), ни о военных неудачах узурпатора Фоки (602-610). Следовательно, составление или последняя редакция трактата произошла во второй половине правления императора Маврикия или при Фоке. Составителем или же последним редактором мог быть и сам император, и кто-либо из его приближённых. Не исключено также и иная трактовка: к трактату император Маврикий не имел никакого отношения, а его имя попало в рукописи по недоразумению. Для нашей темы, однако, важно то, что ко времени окончательного формирования текста трактата империя была знакома с аварами уже на протяжении полу-века. И в тексте нашего трактата отражена реформа восточно-римской каваллерии, проведённая по аварскому образцу.
Вместе с тем, практически все исследователи текста трактата отмечали, что текст этот многослойный: в нём отчётливо прослеживаются отрывки из более ранних произведений. Наш трактат в этом отношении мало чем отличается от других античных и византийских военных трактатов: все они представляют собой единое развитие военной мысли, и даже в самых поздних византийских трактатах отчётливо присутствуют фрагменты греческих сочинений классического и эллинистического периодов. Грубо говоря, все они вместе взятые представляют собой как бы один большой макро-текст. Это, однако, отнюдь не означает, что в них развивались лишь однажды высказанные идеи, - наоборот, каждый автор и каждая эпоха вносила свой опыт и свои мысли в это полотно. Но в тех сферах, в которых не происходило ососбых нововведений, составители последующих трактатов вполне довольствовались цитатами из сочинений предшественников (иногда и без прямого указания на это). Итак, наш трактат относится к произведениям того жанра, для которого многослойность текста является нормой.
Детальный анализ текста трактата, проведённый мною, выявил в нём более ранний слой, относящийся по всем признакам ко втор. пол. V - перв. четв. VI в. Возможна, может быть, даже более узкая датировка в пределах 484-518 гг. Не исключено, что в виде этого слоя мы как раз и имеем остатки какого-то сочинения того самого Урбикия, имя которого попало в один из вариантов заглавия трактата. Поскольку доказать авторство Урбикия на данный момент не представляется возможным, для удобства изложения условно назовём автора этого слоя Псевдо-Урбикием. К этому "урбикиевскому" слою относится более половины имеющегося текста трактата, в том числе разделы, описывающие тактику конного боя. Для нас важно, что в этих главах содержится подробное описание восточно-римской каваллерии того времени, т.е. рубежа V/VI вв. При этом, очевидно, что каваллерия этого типа по отдельным моментам принципиально отличается от той, что описана в более поздней ("маврикиевской") части трактата. На это, почему-то комментаторы трактата до сих пор не обращали внимания.
Итак, в трактате Псевдо-Маврикия мы имеем описание двух этапов развития восточно-римской каваллерии: 1. "урбикиевсая" каваллерия рубежа V/VI вв. (Mauric. III, 1-4 sqq.; VII В, 17,3 ln.11-13); 2. "маврикиевская" каваллерия конца VI в., построенная по аварскому образцу (Mauric. I,2,1-10 sqq. ln.6-61 sqq.; I,5,1 ln.5-15). Видимо, общие тактические положения, выработанные к кон. V в., сохраняли свою актуальность на протяжении всего VI в., чем и вызвано сохранение этих глав в окончательной "маврикиевской" редакции трактата. Действительно, описание тактики "урбикиевской" каваллерии хорошо подходит под каваллерию времени юстиниановских войн втор. четв. VI в. Вместе с тем, очевиден и ряд новшеств, введённых к концу VI в. Остановимся на отличиях "урбикиевской" и "маврикиевской" схем каваллерии.
Каваллерия рубежа V/VI вв., описанная в "урбикиевской" части трактата, представляет собой соединение двух родов каваллерии (линейной и рассыпной), каждая (?) из которых состоит из каваллеристов, вооружённых по двум различным схемам (пикинёры и лучники). Основной тактической единицей является "тагма", состоящая в идеале из 310 каваллеристов (на практике от 200 до 400). Вероятно тагма соответствует когорте предшествующего периода. Идеальное войско должно состоять из приблизительно 20 000 всадников (пехоте, если она имеется, отводятся вспомогательная роль во второй или третьей линии, или же в промежутках между частями каваллерии). Войско первой линии выстраивается тремя частями: левой, средней и правой (т.е тремя "мерами" каждая примерно по 15-20 тагм). Каждой из них командует "мерарх", при этом мерарх средней части является одновременно и командующим всем построением этой линии. На обоих флангах всего построения первой линии располагается прикрытие флангов: слева "плагиофилаки", т.е. 'охраняющие фланг' (3 тагмы), справа "гиперкерасты", т.е. 'охватывающие фланг противника' (2 тагмы). Кроме того на флангах за плагиофилаками и за гиперкерастами можно расположить и специальные отряды, для осуществления засад. На флангах же каждой меры (левой, средней и правой) из числа тагм, входящих в эти меры выделяются по три тагмы (т.е. в идеале 900 всадников) на каждый фланг каждой из трёх мер.[3] Они состоят под командованием тысячников ("мирархов"), по одному на каждый фланг, подчиняющихся соответствующему мерарху. Эти отряды либо стоят в общем строю, прикрывая фланги соей меры, либо же действуют самостоятельно: в рассыпную или как отдельные летучие отряды. Они называются "курсорами". Их задачами являются резкие выезды вперёд, завязываение боя, прикрытие отступления, преследование врага. Основная же часть тагм ни коим образом не нарушает своего построения и действует в строгом порядке. Они называются "дефензорами". Их задачей является нанесение основного удара или отраженние основного удара противника. Вооружение же курсоров и дефензоров и построение видимо ничем не отличается. И у тех и у других при обычном построении глубиной в 10 шеренг первые две шеренги (это десятники и их заместители) и последние две вооружены пиками со щитами (в более раннем варианте последняя шеренга вооружена луком и щитом, предпоследняя как угодно). Третяя и четвёртая шеренги вооружены луками без щита для удобства стрельбы. Остальные (от пятой до восьмой) - как угодно; видимо, это более молодые и менее обученные воины. Очень важно, что для старших воинов в десятке предусмотрено жёсткое разделение на лучников и пикинёров. При этом автор (это "Псевдо-Урбикий") трактата объясняет, что причиной тому служит невозможность быстро и точно стрелять из лука, когда у воина в руках пика. Щит также мешает стрельбе и поэтому у лучников его нет.
"Маврикиевская" каваллерия конца VI в. описана не столь подробно, поскольку, судя по всему, общие закномерности построения остаются те же. Однако в первых двух главах трактата Псевдо-Маврикий подробнейшим образом описывает сначала обучение солдат стрельбе из лука, а затем их вооружение и экипировку, уделяя при этом особое внимание опять-таки луку. Несколько раз в трактате подчёркивается необходимость добиться того, чтобы старшие воины в каждой десятке (т.е. первая, вторая и две последние шереги) умели хорошо стрелять из лука. Т.о. Псевдо-Маврикий требует от пикинёров уметь стрелять, чем нарушается одна из основополагающих структур предшествующего периода! Кроме того Псевдо-Маврикий, описывая экипировку и вооружение каваллериста, указывает и на ряд нововведений, вополненых по образцу военного дела другого народа. Все они относятся к подражанию аварам. Среди этих нововведений особое место занимают пики с петлями (Mauric. I,2,2 ln.18-19). Смысл этих петель прост: для того, чтобы освободить руки воина для стрельбы из лука, ему удобно будет подвесть пику на плечо за петлю, прикреплённую к середине древка. Подобная петля известна была и в новое время у казаков. При этом щит для каваллериста Псевдо-Маврикием не предусмотрен. И вообще из теста следует, что теперь все каваллеристы вооружены одинаково, кроме молодых воинов, не имеющих стрелять из лука: для них предусмотрены щиты в дополнение к пикам.
Абсолютно ясно, что после этих нововведений было необходимо, либо изменить порядок построения шеренг (два первые ряда строить не из старших воинов, а из молодёжи, - что малоприемлимо с точки зрения тактики и боевого духа), либо же изменить тактику фронтального удара сомкнутыми рядами пикинёров со щитами (ведь теперь первый ряд не имеет щитов), что существенно бы ослабило силу каваллерийской атаки. Так или иначе, ни то, ни другое никак не вяжется с тем неоспоримым фактом, что роль каваллерии к концу VI в. существенно возросла, вплоть до того, что пехота мыслится лишь как вспомогательный род войска.
Может быть отказ от оснащения щитами двух первых шеренг был скомпенсирован увеличением иного защитного вооружения. Не исключено, что именно в связи с этим Псевдо-Маврикий, подробно разбирая вооружение всадника, указывает и на защитную бахрому из льна и шерсти на шее каваллериста (Mauric. I,2,2 ln.20-21) и какие-то защитные пластины на шее коня (Mauric. I,2,6 ln.37-38), а также особую одежду из льна или козьего меха, закрывающую колени (Mauric. I,2,8 ln.46-49), - и то, и другое, и третье - всё по аварскому (!) образцу. Кроме того каваллерист имеет полный панцырь с капюшоном до щиколотки на ремнях с кольцами и шлем с султаном. Любопытно также и указание трактата на то, что горит должен быть широким, для того, чтобы в нём можно было бы держать на готове уже натянутый лук.
Всё это несомненно указывает на то, что основным оружием каваллерии теперь является лук, а не пики наряду с луком, как это было ранее - в тексте Псевдо-Урбикия. Соответственно и тактика боя должна была сильно измениться в сторону большей роли перестрелки. Однако, ясно, что общее построение сомкнутым строем остаётся и не происходит отказа от идеи фронтального удара. Возможно, что этот сдвиг к более широкому применению лука в ущерб пике в каваллерии начался на практике ещё во времена императора Юстиниана (527-565), о чём свидетельствует описание источниками тактики восточно-римской каваллерии во время юстиниановских войн на западе. Теоретическое же оформление эти нововведения получили лишь после серии неудачных для имперской армии войн с аварами.
Нельзя также не сопоставить эти изменения в тактике восточно-римской каваллерии с ситуацией на западе, в частности у готов, у которых долгое время сохраняется практика применения каваллеристами оружия только ближнего боя (пики, меча и копья): по мысли некоторых исследователей, именно в этой ососбенности восточно-германской тактики боя лежат начала тактики западно-европейского рыцарства.
[1] Данная работа вополнена в рамках гранта № 841/1998 Research Support Scheme of the Open Society Support Foundation.
[2] Текст опубликован несколько раз, однако, имеет смыл пользоваться последним существенно улучшенным изданием: Das Strategikon des Maurikios / hrsg. von G.T.Dennis, uebers. von E. Gamillscheg / Corpus scriptorum historiae Byzantinae, vol. XVII. Wien, 1981. К сожалению, в данном издании опущена нумерация параграфов, которую я привожу для удобства читателя по предъидущему изданию: Mauricius. Arta militarг / ed. H. Mihгescu / Scriptores Byzantini, 6. Bucuresti, 1970.
[3] В этом я принципиально расхожусь c известным французским исследователем трактата Оссарессом (Aussaresses F. L'armee byzantine а la fin du VIeme siecle d'apres le Strategicon de l'empereur Maurice. Bordeaux-Paris, 1909). Его реконструкция, на мой взгляд, не совсем точно воспроизводит данне трактата.
