ГЛ/4М 1. Р€М, РОМУЛ, ВОЛЧМ1И U MdPC 753-716 гг. по 14. э. Рому л сказал: «Здесь будет город». «Город, как солнце», — ответил Рем. Н. Гумилев Первые страницы римской истории, впрочем, как и по-следующие, похожи на миф. Предание гласит, что после падения Трои лишь одному Энею с горсткой соратников удалось спастись, На кора¬блях они достигли западных берегов Италии. Беглецы по¬селились в Лации. Как любой народ, доведенный войной до нищеты и отчаяния, троянцы занялись грабежом. Они угоняли у аборигенов скот, чем вызвали законное возму¬щение пострадавших. Царь Латин (согласно поэту Вер¬гилию — сын бога Фавна и нимфы Марики, то есть про¬исхождения божественного), вышел с оружием против пришельцев. Но сражения не состоялось, враги прими¬
рились, и царь Латин выдал за Энея свою дочь Лавинию. Эней основал городок, назвав его именем жены. Вскоре у них родился сын Асканий. Одни историки верят, что эти события имели место, другие считают их мифом. Однако археология вновь и вновь подтверждает один и тот же факт: людская фанта¬зия бедна на выдумки. А римляне, какими мы их знаем в более позднее время, никогда не увлекались абстрак¬циями. Можно предположить, что некоторые реальные факты эта история хранит, тем более, что при раскоп¬ках в Италии найдены доказательства древности культа Энея. Главное затруднение: Троянскую войну историки от-носят к 1194-1184 гг. до н. э., в то время как датой осно¬вания Рима принято считать 753 г. до н. э. То есть между этими событиями более 400 лет, о которых нет ни пись¬менных источников, ни мифов. Лакуну между Энеем и Ромулом римские историки пытались заполнить сообще¬ниями: «От Аскания родился Сильвий, от Сильвия Эней Сильвий» и так далее до появления на свет царских сыно¬вей Нумитора и Амулия. С распри этих братьев и начина¬ется история основателей Ромула и Рема. Итак, два брата царствовали в Альбе-Лонге, городе, основанном сыном Энея Асканием. Старший, Нумитор, был человеком благородным, ну а младший, Амулий, — злодей. Царский трон наследовал положительный Нуми¬тор, Амулию достались в наследство деньги. Власть без денег всегда ненадежна, и богатый Амулий сверг своего старшего брата. Чтобы никто не мог оспаривать его права, он убил сына Нумитора, а дочь его, Рею Сильвию, сделал весталкой (в этом сообщении нет анахронизма, ибо культ весталок был заимствован Римом из Альбы-Лонги). Одна¬ко, как всегда, все планы расстроила женщина. Несмотря на данный обет безбрачия, Рея Сильвия родила двух здо¬ровых и бойких мальчуганов. При этом заявила, что роди¬ла детей от самого бога Марса. Ходили, правда, слухи, что Амулий надел доспехи, выдал себя за самого Марса, про¬брался к племяннице и обесчестил ее. Даже если дело было
именно так, рождение детей не входило в планы Амулия. Царь велел бросить младенцев в реку — мотив, встречаю-щийся и в других мифах, уже не римских. Слуга, которо¬му поручили совершить злодеяние, придя на берег Тибра, увидел, что река разлилась. Лодки у него не было, на глу¬бину он лезть боялся, потому бросил малышей у берега — решил, что дети все равно погибнут. Но малыши выжили. Вода вскоре схлынула, пробегавшая мимо волчица накор¬мила орущих человеческих детенышей своим молоком. Потом младенцев нашел свинопас, принес подкидышей к себе в хижину и воспитал как своих сыновей. Мальчиков назвали Ромулом и Ремом. Братья выросли сильными и смелыми, но не питающими склонности к ремеслу свино¬паса. Они собрали в окрестностях буйную ватагу, сверг¬ли с престола Амулия и возвратили Альбу-Лонгу своему деду. Сами же решили основать новый город. Поскольку братья были близнецами, равными по возрасту и силе, то между ними тут же начались разногласия. Первым делом стали спорить, где основать город. Ромул предлагал посе¬литься на Палатинском холме, а Рему больше нравился Авентин. Спор разрешили с помощью птиц. Братья сели подальше друг от друга и стали ждать знака свыше. Рем первым увидел в небе шесть коршунов, а Ромул — немно¬го погодя — двенадцать. Все решило количество перна¬тых — Ромул победил. Поговаривали, что Ромул обма¬нул брата, но правдивая или придуманная позже цифра двенадцать магическим числом вошла в историю Рима. Со временем ее стали трактовать вполне однозначно: две¬надцать птиц, увиденные Ромулом, означали двенадцать веков могущества Рима. Предсказание сбылось: Рим дей¬ствительно просуществовал двенадцать веков. Ромул, выиграв спор (или удачно обманув брата), при-ступил к закладке города. Город был основан по древнему этрусскому обряду: в плуг запрягли корову и быка, Ромул пропахал борозду — померий — вокруг Палатинского холма. Поднятый плу¬гом пласт отворачивали вовнутрь, ни одному комочку зем¬ли не дозволяли упасть наружу. Это была черта будущей
стены. Там, где надлежало построить ворота, плуг под-нимался, и борозда прерывалась. Стены города считались священными, переступать через борозду нельзя никому. Рем, несомненно, знал о благоговейном отношении окру¬жающих к проводимому обряду, и все же перепрыгнул через сакральную черту, желая хоть как-то уязвить бра- та-победителя. Возможно, он полагал, что ссора кончится парой зуботычин и разбитыми носами. Но в восемнадцать лет трудно рассчитать все последствия неосмотрительных поступков. Дело кончилось смертоубийством. Ромул убил Рема. (Заметим в скобках, что археологи на Палатинском холме в самом деле обнаружили остатки поселения, да¬тируемые VIII веком до н. э. Более того, в 1985-1987 гг. были раскопаны остатки стены — той самой, о которой говорит предание. Нижняя, самая древняя часть стены опять же относится к VIII веку до н. э. Найдены были так¬же следы рва, окружавшего стену.) Вернемся к легенде. Избавившись от брата, Ромул стал полновластным правителем нового городка. Земли у него было много (по масштабам того времени), людей мало, юный правитель стал принимать под свое покровительство всех желаю¬щих, в том числе беглых рабов и преступников. В ито¬ге в Риме собралась буйная ватага молодых и одиноких мужчин. Сорвиголовы пытались посвататься к девуш¬кам из соседних городков и деревень, но всюду получали отказы: римляне в те годы считались неперспективными женихами. Среди тогдашних обитателей Рима нашлась лишь сотня парней, которые знали своих отцов. Их на¬звали «патрициями», из них основали совет старей¬шин — сенат*. Тогда Ромул и его друзья решили прибегнуть к хитро¬сти. Они пригласили на праздник соседей-сабинян**. Со- * Так звучит одна из версий возникновения сената и разделения граждан на патрициев и плебеев. ** Сабиняне — соседи древних латинов.
7 Ликторы. Прорисовка с колонны Марка Аврелия
седи прибыли в Рим с женами и с детьми — посмотреть на новый Город и попировать. Но праздник завершился со¬всем не так, как рассчитывали гости. По условному зна¬ку римляне набросились на молодых девушек и, схватив добычу, потащили по домам. Поскольку римляне были при оружии, а сабиняне — нет, то разъяренным отцам и братьям осталось только одно — бежать. Если верить ле¬генде, похитители вели себя более чем галантно и первым делом заявили, что захватили девушек исключительно с честными намерениями, то есть для заключения закон¬ных браков и обретения потомства — обещания, которые во все века звучат наисладчайшей музыкой для женско¬го уха. Сабинянкам были даны и другие обещания: жен¬щины не должны делать тяжелой работы по хозяйству, задача будущей хозяйки — следить за домом, лелеять мужа, воспитывать детей, а из обязанностей не столь при¬ятных — прясть шерсть. Ко всему тому римляне обещали женщинам всегда оказывать знаки уважения: мужчины должны при встрече пропускать женщин вперед, в их присутствии не говорить скабрезности. Девушки не мог¬ли устоять, и дело закончилось многочисленными свадь¬бами. Через год сабиняне вернулись уже с оружием в руках. Не для того, чтобы отбить дочерей — через год это было делом бессмысленным, — ас тем, чтобы отомстить за прежнее поражение. В окрестностях сабиняне набрали в свое войско всех, кто надеялся на легкую добычу, и под¬ступили к Городу. Поначалу им удалось захватить кре¬пость на Капитолии*. Затем противники сошлись в низине между холмами. Битва происходила на месте будущего форума: сабиняне наступали с Капитолия, римляне отступали к Палатину. Поначалу сабинянам удалось опрокинуть римлян, Ромул был ранен в голову, но сумел остановить бегущих. Впо-следствии он приписал этот подвиг Юпитеру: бог отклик- Крепость находилась на одной из двух вершин Капитолийского холма.
Правление иирбй 9 нулся на призыв молодого царя и вселил в сердца бегущих мужество. В этом месте потом был построен храм Юпите¬ра Статора (Юпитера Останавливающего). Командовав¬ший сабинянами Меттий Курций пустился бежать, конь понес его, и лошадь Курция увязла в трясине — на месте будущего центра мира находилось самое обычное болото, которое жители маленького городка использовали под свои нужды — в качестве кладбища. Неизвестно, чем бы кончилась битва, если бы не вмешались женщины. Сра¬жение показалось им совершенно бессмысленным: отцы и братья не пришли освободить их сразу после похищения, а теперь зачем-то явились, чтобы обратить любимых до¬черей и сестер во вдовиц. Мужчины вняли доводам жен¬щин, и бывшие враги примирились. Решено было, что сабиняне переселятся в Рим, горо¬дом будут править два царя — Ромул и царь сабинян Тит Таций. К сотне римских патрициев добавилось еще сто, избранных их числа сабинян. Совместное правление дли¬лось недолго. Спустя несколько лет Тит Таций был убит, но Ромул, по всей видимости, не особенно опечалился из- за этого и не спешил отомстить за царя-соправителя. Постепенно характер властителя стал меняться, он все больше и больше отдалялся от остальных, стал но¬сить трабею с пурпурной каймой*, завел для себя специ¬альное курульное кресло**, в котором мог сидеть только он; теперь перед ним всегда шествовали ликторы со связ¬ками прутьев (фасциями) на плечах. И плащ с каймой, и кресло, и ликторы — все это символы власти, заимство¬ванные у этрусков. Ромул уже не советовался с сенатом, принимая решение, патриции обладали единственным преимуществом перед остальными: первыми узнавали, что решил царь. * Трабея — короткий плащ, служивший у этрусков знаком царской власти. ** Курульное кресло — официальное кресло римских высших маги-стратов. Оно имело форму складного стула без спинки, изготовлялось из мрамора, бронзы, слоновой кости и других дорогих материалов.
10 История И Л€Г€НАЫ ДР€РНеО РША Смерть Ромула окутана тайной. Якобы в 717 г. до н. э. он производил смотр войска. Внезапно поднялась буря, ударила молния, и густая туча опустилась на землю — все атрибуты перехода бога из одного мира в другой были на¬лицо. Ромул исчез. Его подданные стояли растерянные и испуганные. Однако ходили слухи, и слухи, надо пола¬гать, упорные, что отцы-сенаторы, недовольные правле¬нием Ромула, убили царя в храме, тело расчленили и вы¬несли по частям под одеждой. «Кто видел настоящее, тот уже видел все, бывшее в те-чение вечности, и все, что еще будет в течение беспредель-ного времени. Ибо все однородно и единообразно», — на-пишет император Марк Аврелий много лет спустя. Одушевленный мир Римляне верили, что каждый дом, каждая деревушка, каждый город и, наконец, народ — все имеют своего гения- покровителя. Гению Рима на Капитолии был посвящён щит с надписью «Или мужу, или женщине». Имя и пол хранителя Рима скрывалось от врагов. Воинские части, коллегии ремесленников находились под присмотром сво¬их покровителей. Нет места без гения. Мир одушевлен. Животворный дух пронизывает все и вся. Божественна не только созре¬вающая нива, но и сам процесс созревания. Первоначально гений был божеством прародителя рода, позднее трансформировался в бога мужской силы. Считалось, что гений рождался вместе с человеком, а по¬сле его смерти по одной версии исчезал, по другой — оста¬вался возле могилы умершего. Гении знаменитых римлян обретали бессмертие. Гений руководил всеми действиями человека, отвечал за деторождение и увеличение семьи, в свой день рожде¬ния римлянин приносил своему гению в жертву цветы, плоды, совершал воскурения и возлияния. В честь гения устраивался пир, на который приглашались ближайшие
друзья. Все значительные события в жизни римлянина также отмечались жертвоприношением его гению. Символом этого «смертного бога» считалась змея. Изображался гений в виде юноши с рогом изобилия и ча¬шей в руках. Клятва гением хозяина считалась для раба священ-ной, а клятва гением императора была священной для всех римлян. Нарушение такой клятвы приравнивалось к оскорблению величия. Культ гения императора ввел Октавиан Август. При жизни императора божествен¬ные почести воздавались только его гению, после смер¬ти — обожествленному императору. Гений императора почитался вместе с Ромой, богиней Города. Юноны считались духами-покровительницами рим-ских женщин. Как и гении, эти духи появлялись на свет в момент рождения и исчезали после смерти. В день своего рождения римлянка приносила в жертву своей покровительнице цветы, плоды, воскурения и воз¬лияния. Главной среди этих божеств считалась богиня Юнона. Во время родов рядом с кроватью роженицы зажига¬ли свечу, ибо считалось, что в момент прихода нового человека в наш мир присутствует особенное божество «Светоносица». Едва малыш вступал в этот мир, как его встречал целый рой божеств: Диспитер даровал ему свет, Витумн — жизнь, Сентин — чувства. В древнейшем периоде истории Нация богов не изобра¬жали в виде людей. В храме или святилище устанавли¬вали делубрум — символ бога. Юпитер, как правило, изо¬бражался в виде каменной стрелы (молнии), Марс — в виде копья, Церера — в виде хлебного колоса. Бога могли символизировать простая палка, кусок кремня или очи¬щенное от коры дерево. Нума Помпилий подтвердил запрет чтить бога в об¬разе человека или животного законом. Во всех храмах устанавливали только делубрумы. В те времена храм считался домом бога и не был приспособлен для массовых религиозных мероприятий. Для жертвоприношений ря¬
дом с храмом устанавливали жертвенник. Закон Нумы продержался около 170 лет. Только при последних царях в храмах Рима стали появляться скульптурные изобра¬жения богов. Вся жизнь римлянина от рождения до смерти была накрыта причудливым кружевом обрядов. Огонь нельзя гасить: он живой и должен умереть сам, когда иссякнет масло в светильнике. Многие из этих обрядов станови¬лись покровом для уважительного или снисходительного отношения друг к другу. Полагалось, к примеру, вставая из-за стола, что-нибудь непременно оставить в дар ла¬рам. Хотя хозяева прекрасно знали, что эти остатки съедят слуги. В Кельнском музее хранится плита с посвятительной надписью: «В честь божественной императорской семьи и гения объединения кухонного персонала», — гласит по¬святительная надпись. Право же, готовить становится проще, когда тебе помогает гений. Храм Юпитера Статора Святилище Юпитеру Статору посвятил по обету Ромул. Но храм был построен только в 294 г. до н. э. кон¬сулом Марком Атилием Регулом по обету во время Тре¬тьей Самнитской войны. Храм был целиком реставриро¬ван при Августе или Домициане. ВI веке н. э. около храма Юпитера Статора была воздвигнута арка Тита.
ГПАМ Q. Нчм/1 Помпилий — Ц/1РЬ, ГОВОРИВШИЙ С БОММИ 715-672 rr. no н-. э. После гибели Ромула (или его перехода в божествен¬ное состояние) начались среди сенаторов ссоры. Сабиня¬не хотели выбрать царя из своих. Римляне — сами быв¬
шие разбойники и беглецы темного происхождения — не желали терпеть повелителя из другого племени. После долгих споров нашли не слишком удачный выход: пра¬вить должны были десять сенаторов пять дней, потом их сменяли следующие десять. Злоупотреблять властью при такой системе правления невозможно, но и править — не¬возможно тоже. Хаос продолжался целый год. Разумеется, народ был недоволен. А народ в Риме был не безмолвный, а буйный. Сенаторы наконец поня¬ли, что коллективное правление может кончиться ка¬тастрофой. Решено было обзавестись правителем. Царя доверили избрать римлянам, но с одним условием — он должен быть из числа сабинян. Римляне захотели при¬гласить на царство Нуму Помпилия из города Кур. Нума известен был не громкими победами в сражениях, а сво¬ей мудростью. Почему воинственные римляне выбрали правителем мудреца — неизвестно. Нума, как и Ромул, считается царем легендарным — ни надписей с его име¬нем, ни каких-нибудь упоминаний современников не сохранилось. Нуме шел уже сороковой год, когда при¬были из Рима послы звать его на царство. Он поначалу отнекивался, мотивируя свой отказ тем, что молодому Городу нужен молодой царь-воин, а не умудренный го¬дами философ, который ненавидит насилие и войну. Но кандидатура Нумы устраивала обе враждующие партии, послы вновь и вновь уговаривали сабинянина стать царем. Тот, наконец, согласился. Приняв власть, Нума первым делом распустил отряд телохранителей, которые прежде служили Ромулу, заявив, что охрана ему ни к чему, он не может царствовать над теми, кому не доверяет. Ромул почти все время своего правления был занят войной с соседями, Нума же занялся устройством обще-ственной жизни и, прежде всего, установлением рели¬гиозных обрядов. Он построил храм двуликого Януса в виде двойной арки с воротами с каждой стороны. Ворота открывались во время войны и запирались в мирное вре¬мя. Нума первым делом запер ворота. Кстати, по одной
14 МСТОРИЯ И Л€Г€НАЫ ДР€ВН€ГО УША из трактовок этого обряда, открытые ворота означали, что всех ушедших на войну Рим ждет назад, домой. За¬тем Нума назначил каждому богу определенных жрецов и учредил культ Весты. Он также избрал жрецов-салиев для служения Марсу Градиву. Салиям были доверены священные щиты. На са¬мом деле священным был лишь один из щитов — его по преданию сбросил с неба сам Юпитер в дар благочестивому царю во время чумы, — и тут же эпидемия прекратилась. Щит имел форму цифры «8». Мудрый царь опасался, что щит могут украсть, и велел изготовить еще одиннадцать точно таких же щитов. Избран был также понтифик*, ко¬торый следил за жертвоприношениями богам. Царь ввел еще один культ — культ Верности. Жертвоприношения Верности полагалось делать рукой, спеленатой до самых пальцев — ибо Верность свята. Впоследствии в храме Верности хранились договоры Рима с другими народа¬ми. Храм был построен и посвящен в 254 (или в 250) г. до н. э. на месте древнего святилища времен Нумы. Тут от¬метим одну удивительную черту римской религии — они обожествляли и чтили Верность, Доблесть, Благочестие, Честь, Согласие, Свободу, Славу. Все это были подлинные боги их мира. Но в конечном итоге все зависит от людей, и богиню Свободу можно чтить по-разному, как мы увидим впоследствии. Жреческая коллегия фециалов ведала вопросами вой¬ны и мира, без их согласия нельзя было начать войну. Ко-мандующий должен был получить от них подтверждение, что предстоящая война — справедливая. Много позже римляне заявляли, что никогда не вели несправедливых войн. Жреческого сословия как такового в Риме не было. Жрецами становились люди из знатных семей, совмещая жреческие обязанности с политической или военной де- Понтифики — члены одной из важнейших коллегий; ведали об-щегосударственными религиозными обрядами, составлением календа¬ря, что было в те времена делом сложным; вели списки консулов и т. д.
ятельностью. Лишь определенные жрецы были лишены возможности проявить себя на поприще политики и вой¬ны. Так, фламин* Юпитера был связан множеством запре¬тов, в том числе не имел права покидать Город, политиче¬ская карьера была для него практически закрыта. К тому же у каждой семьи был свой особый домашний культ, свои особенные обряды. К поддержанию домашне¬го культа римляне относились с особым пиететом. Нума часто приходил в тенистую рощу и здесь, под се¬нью деревьев возле прохладного ключа беседовал с нимфой Эгерией. Ходили слухи, что он даже делил ложе с богиней, и в эти минуты ему открывалась божественная мудрость. Беседовал он якобы и с Музами, именно Музам приписы¬вал благочестивый царь часть своих прорицаний. Впрочем, не совсем верно говорить: «Нума сделал, Нума основал». К обсуждению всех дел он всегда при¬влекал народ. Второй царь провел границы римских вла¬дений (говорят, Ромул не делал этого, чтобы не демон¬стрировать, как мало у Рима было собственной земли, и сколько приобрели ее римляне в результате завоеваний). Нума реформировал введенный Ромулом календарь, ему принадлежит заслуга деления года на двенадцать меся¬цев. Второй царь ввел буйную жизнь Ромулова Рима в рамки законов. Из всех легендарных царей Рима Нума Помпилий — самый необычный. Из персонажей более поздних и уже реальных напрашивается аналогия с Мар¬ком Аврелием, хотя император Марк никогда не утверж¬дал, что может беседовать с богами. Но Марк почти все годы своего правления провел на войне, Нума же правил в мире. Благочестивый царь скончался в престарелом возрас¬те, похоронили его у подножия холма Яникул. В могилу опустили два гроба. В первом —■ тело (Нума завещал, что¬бы его именно похоронили, а не сожгли), во втором — его рукописи. * Фламины — жрецы отдельных божеств (Юпитера, Марса, Квири- наидр.).
В 181 г. до н. э. Проливные дожди размыли землю и об-нажили гробницу. Крышка свалилась, и оказалось, что в гробнице нет тел&. Зато в соседнем гробу рукописи со-хранились. Претор' Петилий прочел эти книги, а прочтя, доложил сенату, что считает необходимым книги сжечь. И их сожгли. По версии современных историков, эта находка — вир-туозная мистификация. Воспользовавшись открытием гробниц, сторонники реформ общественной жизни Рима попытались выдать рукописи, созданные Фульвием Ноби- лиором во II в. до н. э. за произведения Нумы Помпилия. Фульвий и его товарищ Энний разработали традиционную историю Рима в форме греческого эпоса, посвященного «ненареченному богу». В эпосе действовал Геркулес Му- сагет (Геркулес — покровитель Муз). Возможно, это была первая попытка создать римский монотеизм. Сенат не мог позволить явиться на свет «ненареченному богу», похо¬жему на гностического Всевышнего, и книги сожгли. А что было в подлинных книгах Нумы, и существовали ли таковые — неизвестно. Культ Весты Культ. Весты был заимствован Нумой Помпилием из Альбы Лонги. Веста — богиня священного очага, ее культ (подобно культу водных источников) знаменовал един¬ство общины. Принятый в общину приобщался к огню и воде, изгнанника же «отлучали от воды и огня». Шесть девушек-весталок поддерживали в храме священный огонь, который гасили один раз в год 1 марта, чтобы по¬том тут же зажечь вновь трением. Если огонь угасал в другой день, это считалось дурным знаком. * Претор — первоначально высшее должностное лицо, затем, с 367 (или 366) г. до н. э., младший коллега консула. С 242 г. до н. э. избира¬лись два претора: один — для ведения судебных дел между римскими гражданами, второй — для судов между гражданами и чужеземцами.
X <- N Нума Помпилий. С головы античной статуи. V в. до н. э.
В весталки отбирали девочек 6-10 лет из хороших се¬мей, родители которых были живы и не разведены. Девоч¬ки не должны были иметь физических изъянов. Весталки служили Весте тридцать лет и давали на этот срок обет безбрачия, но, покинув храм, могли выйти замуж. В круглом храме Весты не было ни статуи, ни алтаря, горел только священный огонь. Во внутреннем доме ве¬сталок в специальном святилище хранился Палладий — изображение Афины, по преданию вывезенное Энеем из Трои, а также две фигурки пенатов — богов-хранителей Римского народа. Весталки пользовались большими преимуществами: в отличие от других женщин они были самостоятельными и не находились под опекой отца или мужа; могли владеть имуществом и оставлять его кому угодно по завещанию. В Город они выходили в сопровождении ликторов. Если ве-сталке случайно попадался навстречу преступник, осуж¬денный на казнь, его освобождали. К мнению весталок прислушивались. Зачастую они ходатайствовали за осуж¬денных. Жизнь их была не такой уж скучной: они посеща¬ли пиры, театральные действия, игры. В театре и в цирке у них были специальные места. Правда, им не полагалось смотреть атлетические соревнования: вид обнаженных мужских тел мог вызвать у дев ненужные мысли. За жрицами Весты строго следили. Подозрительны¬ми могли оказаться слишком изысканные наряды. Так в 420 г. до н. э. обвинили в нарушении целомудрия весталку Постумию. Толки вызвали ее одежды и страсть к раз¬влечениям. Однако обвинения были сняты, а от велико¬го понтифика девушка получила внушение: весталка должна выглядеть не миловидной, а благочестивой. Если весталка оказывалась в чем-то провинившейся, великий понтифик сек ее розгами. Но это было отнюдь не самое страшное наказание. Если весталка нарушала обет безбрачия, ее казнили. В Риме за каждое прегрешение полагалась специальная казнь. Казнь, которая могла ожидать провинившуюся служительницу Весты, подробно описана у Плутарха.
Г)Р/(ВЛ€НМ€ 1ИР€Й 19 Потерявшую девственность весталку живьем зарывали возле Коллинских ворот. В склоне холма устраивали под¬земную комнатку, вход делали сверху. В комнатке ставили ложе, оставляли светильник и немного продуктов — масло, молоко и хлеб. Осужденную сажали в наглухо закрытые но¬силки, сверху носилки оплетали ремнями, и так несли к ме-сту казни. «Нет зрелища ужаснее, нет дня, который был бы для Рима мрачнее этого», — сообщает Плутарх. Когда носилки доставляли к месту погребения, ремни развязывали, великий понтифик произносил молитвы, после чего выводил закутанную с головой женщину из но¬силок и ставил ее на верхнюю ступеньку лесенки, кото¬рая вела в могилу. Все отворачивались, чтобы не видеть, как преступница спускалась вниз. Потом лестницу уби¬рали и комнатку замуровывали. Землю сравнивали так, чтобы нельзя было найти место погребения. Храм Двуликого Януса Храм Януса построен по одним сведениям НумойПом- пилием, по другим — Ромулом и Тацием после заключе¬ния между ними мира. Храм был построен между курией и Эмилиевой базиликой. По легенде на этом месте во время войны между рим¬лянами и сабинянами были ворота. Римляне трижды пы¬тались их закрыть, но они трижды открывались. Отряд, охранявший ворота вынужден был отступить со всеми другими римскими воинами, не закрыв ворота. Но когда сабиняне попытались пройти через них в Рим, из ворот хлынули потоки кипятка, и противник вынужден был отступить. На месте ворот было принято решение по¬строить храм Янусу и во время войны держать ворота храма открытыми — бог Янус защитит Рим. Храм Януса — небольшое, обшитое медью кубическо¬го вида здание без крыши. Две боковые стенки соединяли двое ворот. Внутри храма была лишь статуя Двулико¬го Януса, в руках Янус держал ключ и палку. Ключом он
отпирал и запирал небесные врата, а палкой защищал порог дома от врагов. На руках Януса было 365 пальцев: на правой — 300, на левой — 65. Янус покровительство¬вал каждому утру, началу года, временам года, месяцам, был богом всякого входа и выхода, любого начала дела и его конца, в том числе и войны. Когда принималось решение об объявлении войны, главное лицо государства (царь, консул, диктатор) от¬крывали ключом двойные ворота храма и перед ликами Януса под арками ворот проходили римские войска, от¬правлявшиеся в поход. В продолжение всей войны воро¬та стояли открытыми. После заключения мира войска опять проходили сквозь двойные ворота, и храм закры¬вался на ключ. В истории Рима войны не было при царе Нуме Помпи- лии — сорок три года, во время правления консулов Тита Манлия Торквата и Гая Атилия Бульба (235 г. до н. э.) — один год, при императоре Августе ворота закрывались в 29 г. до н. э. после битвы при Акции, на время правления императора Нерона также пришелся один год без войны. После 537 г. н. э. храм был разрушен христианами. Гл/м 3 Тулл Гостмлмй. Клятва Гор-4 имев 672-640 ГГ. ПО Н-. э. После смерти Нумы народ избрал царем Тулл а Гости- лия, чей дед прославился в битве с сабинянами у подно¬жия крепости. Гостилий мало походил на Нуму. Решив, что ворота храма Януса слишком долго оставались за¬крытыми, новый царь тут же затеял войну с соседями из Альбы-Лонги. Вроде бы, согласно легенде, и римляне, и жители Альбы-Лонги происходили от одного общего кор¬ня (вспомните Амулия) и вели свой род от троянцев, но этот факт не остановил желающих воевать. Повод к вой¬не нашли банальный: в очередной раз был угнан скот, те¬перь — у римлян.
ii ПР/1ВЛ€НМ€ иИР€Й 21 До большой крови дело не дошло. Договорились устро¬ить поединок: пусть исход войны решит бой трех воинов из Рима против трех из Альбы-Лонги. Защищать Рим вышли три брата-близнеца Горация, от их противников также близнецы Куриации. Был заключен договор: чьи бойцы победят в схватке, тот народ и будет властвовать над другим. Эрих Мария Ремарк, насидевшись в окопах Первой мировой войны, мечтал именно о таком методе ре¬шения военных конфликтов. Но вернемся к Горациям и Куриациям. Два войска встали друг против друга, поле между ратями отвели для поединка. Схватка началась. Вышло так, что почти сразу трое альбанцев были ранены, а двое римлян пали. Единственный уцелевший римлянин Гораций справедли¬во рассудил, что одному против троих ему не устоять, но каждый по отдельности раненый противник слабее него. Гораций кинулся бежать. Трое альбанцев помчались за ним. Но, раненые, они бежали медленно, сильно отстав друг от друга. Удачная уловка! Гораций повернулся и напал на первого из преследователей, без труда взяв над ним верх. Напрасно отставшие спешили на помощь бра¬ту — Гораций успел расправиться с противником прежде, чем подбежал второй, а со вторым прежде, чем подоспел третий. Впрочем, третий так обессилел, что это был не бой, а убийство, или, как назвал его сам Гораций, жерт¬воприношение. На месте поединка павшие бойцы были погребены. Единственный из всех братьев Горациев, Публий, вер-нулся в Рим, нагруженный доспехами, снятыми с побеж-денных. На плечи он накинул плащ одного из Куриациев. Плащ этот выткала сестра Публия, невеста погибшего. Увидев знакомый плащ, девушка распустила волосы и, как велел погребальный обряд, выкрикнула имя убитого. Победителя эта скорбь разозлила. «Победа по своей сущ-ности надменна и горда» (Цицерон)*. Разъярившись, Го-раций выхватил меч и убил сестру. * Здесь и далее см. источники.
22 ИСТОРИЯ И Л€Г€Ж1Ы ПР€ВН€ГО РИМ А ШШШ Мгновенно герой превратился в преступника. Юно¬шу судили и приговорили к смерти. Но царю не хотелось казнить своего героя, и он подсказал осужденному вы¬ход: пусть Гораций обратится к народу. Народ уговорить легко, ведь он руководствуется не законами, а чувствами. Чувства римлян были на стороне победителя, убийцу тут же простили. Над Публием совершили очистительные обряды, которые затем уже навсегда вошли в семейный культ рода Горациев. Но мир, купленный столь малой кровью, оказался не-долговечным. Побежденным жителям Альбы-Лонги ка-залось, что они зря сдались так легко, и в случае битвы могли бы и победить. Римляне, победив, получили лишь прозвище победителей, но не смогли ограбить побежден¬ных — тоже повод для недовольства. Больше всех был ра¬зочарован диктатор Альбы-Лонги Меттий Фуфетий. Со¬гласно легенде именно он спровоцировал войну с соседя- ми-фиденянами*, обещая изменить римлянам в удобный момент. Фиденяне заключили союз с этрусками из города Вейи, чего Тулл Гостилий стерпеть не мог, и царь отпра¬вился в поход вместе с войском Меттия. Однако диктатор Альбы-Лонги не осмелился открыто перейти на сторону противника и лишь отошел со своими войсками в сторо¬ну. Нейтралитет не помог ему: римляне все равно победи¬ли, а Тулл Гостилий обвинил Меттия в измене и казнил его. Тело диктатора привязали к двум колесницам, кони рванули в разные стороны и разорвали Меттия пополам. Душа предателя раздвоилась при жизни — пусть и тело его будет раздвоено. Даже по тем жестоким временам казнь показалась чудовищной и подражателей у Тулла Гостилия (как убеждает нас Тит Ливий) в римской исто¬рии не нашлось. Альбу-Лонгу разрушили, а все жители переселились в Рим как равноправные граждане. Числен¬ность римлян возросла, войско увеличилось, можно было начинать новую войну. На этот раз отправились воевать Фидены — латинский город на левом берегу Тибра, в 7,5 км от Рима.
Правление iwpeti 23 с сабинянами. Тулл Гостилий считал, что для здоровья молодых людей военная служба полезнее, чем сидение дома — мнение, до сих пор популярное среди генералов. Сабинян Тулл Гостилий разбил у Злодейского леса благо¬даря альбанской коннице. Однако царствование Тулла Гостилия закончилось пе-чально. После войны началась эпидемия, а среди наро¬да — недовольство. Все стали вспоминать мудреца Нуму Помпилия. Вспомнил о нем и Тулл Гостилий, стал устра-ивать священнодействия, надеясь вымолить милость бо¬гов. Не получилось. По преданию, он неверно совершил положенные обряды, Юпитер разгневался и поразил царя молнией. Тулл Гостилий сгорел вместе со своим домом. Род Юлиев из Альбы-Лонги Патрицианский род Юлиев, к которому принадлежал Гай Юлий Цезарь, переселился в Рим из Альбы-Лонги, когда Тулл Гостилий завоевал Алъбу-Лонгу и переселил ее жителей в Рим.
