Этническая карта Италии в древности отличалась особой пестротой. Основны- ми являлись четыре этноса: италики, этруски, греки и галлы. Очевидно, все они — пришлые элементы на Апеннинском полуострове. Италики переселились на Апен- нины с северо-востока двумя волнами во II тыс. Вслед за ними в Центральную Италию (вероятно, с востока) прибыли этруски, где создали могущественное госу- дарство с высокой культурой. Нач. II тыс. — первая волна италиков — культура «террамар» (бронзовый век). Конец II тыс. — вторая волна италиков — культура «Виллановы» (железный век). VIII в. — появление в Италии этрусков. VII—VI вв. — расцвет этрусской цивилизации. Италийские племена Население Италии в раннеримские времена было чрезвычайно пест- рым. В долине По и несколько южнее жили племена кельтов (галлов): инсубры, ценоманы, бойи, сеноны. К югу от верхнего По, в Приморских Альпах и на генуэзском (лигу- рийском) побережье находились отсталые племена лигуров. К северу от нижнего течения По и далее к востоку обитали венеты. В Этрурии жили этруски (туски), которых греки называли тирренами. К востоку и югу от них, занимая всю Среднюю Италию и часть Южной, находились многочисленные племена италиков: к востоку от Тибра — умбры; еще дальше на восток до самого моря — пицены (возможно, впро- чем, что последние не принадлежали к италикам). По нижнему течению Тибра, к северо-западу от него, жило маленькое племя фалисков, а к югу от него, занимая северную часть Лация, — родственные им латины. Сосе- дями последних являлись эквы, герники и вольски. К югу от умбров и пиценов, в восточной части Средней Италии, нахо- дилась большая группа родственных им италийских племен, которая в ученой латинской литературе называлась сабеллами. К ней принадлежали мелкие племена сабинов, марсов, френтанов, занимавшее центральное положение большое племя самнитов и жившие в Кампании оски. Южная ветвь этой группы (луканы и бруттии) занимала западную часть Южной Италии — Луканию и Бруттий. В Апулии и Калабрии жили мел- кие племена давнов, япигов, мессапиев и др., по-видимому, не принадле- жавшие к италикам. От них дошло некоторое количество надписей, содер- жащих главным образом собственные имена. Такие местные диалектоло- гические надписи имеют большое значение для решения проблемы о пле- менном составе древнейшей Италии. Берега Южной Италии вплоть до Кампании были заняты греческими колониями. Здесь находились города Кумы, Неаполь, Посидония, Элея, Регий, Кротон, Тарент и др. Плодородная Сицилия служила ареной ожесточенной борьбы между греками, колонизовавшими восточную половину острова (города Сираку- зы, Леонтины, Катана, Тавромений, Мессана), и карфагенянами, занявши- ми западную половину (Дрепан, Лилибей, Агригент и др.). Внутри остро- ва жили туземные племена сикулов и сиканов. Сардиния и Корсика с их местным населением сардов и корсов также были объектом карфагенской и греческой колонизации. Чем объясняется такая сложность этнического состава Апеннинского полуострова? Вопрос об этногенезе Италии — один из самых трудных в науке. При решении его мы начнем с фактов наименее спорных. Одним из таких фактов является, например, то, что греки и карфагеняне были в Ита- лии элементом пришлым. Их появление там, пути распространения и даль- нейшую историю можно проследить довольно хорошо. Точно так же мож- но считать общепринятым, что лигуры и сикулы — остатки древнейшего туземного населения, когда-то широко распространенного в Италии и Сицилии. Миграционная теория Но на этом кончается область бесспорного: дальше — все спорно. По отношению к основному массиву населения Италии (галлам, италикам и этрускам) большинство современных ученых стоит на миграционной точ- ке зрения, восходящей своими корнями еще к грекам и римлянам. Соглас- но господствующим взглядам, галлы, италики и этруски пришли на полу- остров извне. Они истребили или оттеснили в горные части страны корен- ное «доисторическое» население и заняли его место. С галлами это произошло уже на глазах истории. Они появились из-за Альп в V в., рас- пространились по долине По, вытеснив оттуда этрусков, а в начале IV в. продвинулись еще дальше на юг. Италики Появление италиков господствующая точка зрения объясняет следую- щим образом. Они мигрировали в Италию с северо-востока двумя волна- ми. Первая волна появилась в долине По в начале II тысячелетия. Это были строители свайных поселений (палафитов) на реках и озерах Севе- ро-Восточной Италии. Около середины II тысячелетия жители свайных построек переходят на сушу в областях к югу от По. Остатки их поселе- ний называются террамарами (terra marna — «земля для удобрения»). В их плане археологи находят черты позднейшей римской строительной тех- ники: ров и вал, перпендикулярное расположение улиц по странам света. Жители террамар уже владеют бронзовой техникой, знают земледелие, скотоводство, ремесла и сжигают своих покойников. Их считают отдален- ными предками фалисков и латинов. Вторая волна италиков появляется на полуострове позднее — около конца II тысячелетия. Их главное отличие от первой группы видят в том, что они не сжигали, а погребали своих покойников. Их считают предками умбро-осков. Около 1000 г. в Италии возникает железная техника. Это — «культура Виллановы», названная так по имени местечка около г. Болоньи, где впер- вые развивается техника железа. Отсюда культура Виллановы распрост- раняется по Этрурии, Лацию, Кампании и Северной Апулии. Носителями ее были те же италики, продвигавшиеся все дальше к югу. Наконец, в конце VIII или в начале VII в. в рамках культуры Виллано- вы в Этрурии археологически можно установить появление новой своеоб- разной культуры, которую называют этрусской. Этруски Этрусская проблема очень стара. Она появляется еще у греков и рим- лян. В античной традиции сохранились три точки зрения на происхожде- ние этого загадочного народа. Первая представлена Геродотом, который рассказывает (I, 94), что часть лидян из-за голода отправилась морем на запад под начальством царского сына Тиррена. Они прибыли в Италию, в страну умбров, основали города и живут там до настоящего времени. Мнение Геродота стало почти каноническим в античной литературе. Римские писатели, например, называют Тибр Лидийской рекой (Lydius amnis). Сами этруски стояли на той же точке зрения, признавая свое род- ство с лидянами. На это ссылалась, например, депутация г. Сард в римс- ком сенате при императоре Тиберии1. Вторую точку зрения защищал Гелланик Лесбосский (по-видимому, несколько раньше Геродота). Он утверждал, что пеласги, древнейшее на- селение Греции, будучи прогнаны эллинами, приплыли в Адриатическое море к устью По, оттуда двинулись в глубь страны и населили область, называемую теперь Тирренией. Наконец, третью гипотезу мы находим у Дионисия Галикарнасского (I, 29—30). Он доказывает, что пеласги и этруски — совершенно различ- ные народы и что они не имеют также ничего общего и с лидянами: язык, боги, законы и обычаи у них различные. «Ближе к истине, — говорит он, — те, которые считают, что этруски ниоткуда не приходили, но что они народ туземный в Италии, так как это народ очень древний и не похож ни на какой другой ни по языку, ни по обычаям». Свидетельство Дионисия стоит совершенно особняком в античной тра- диции. Дальнейшая история этрусков после прибытия в Италию рисуется ан- тичной историографией следующим образом. Они подчинили умбров, ста- рый и могущественный народ, занимавший Этрурию, и распространились по долине р. По, основывая свои города. Затем этруски движутся на юг, в Лаций и Кампанию. В конце VII в. в Риме появляется этрусская династия Тарквиниев. В начале VI в. этруски основывают г. Капую в Кампании. Во второй половине VI в. в морской битве около о. Корсики они в союзе с карфагенянами разбили греков. Это была высшая точка этрусского могущества. Затем начинается по- степенный упадок. В 524 г. этруски были разбиты под Кумами греческим полководцем Аристодемом. 510 годом традиция датирует изгнание Тарк- виниев из Рима. И хотя этрусский царь Порсенна победил римлян и навя- зал им тяжелый договор, вскоре войска Порсенны испытали поражение под г. Арицией от латинов и того же Аристодема. В начале V в. произошла большая морская битва под Кумами, в которой сиракузский тиран Гиерон нанес тяжелое поражение этрускам. Наконец, во второй половине V в. (между 445 и 425 гг.) происходит изгнание этрусков из Капуи самнитами. К началу III в. этруски были окончательно побеждены римлянами, и эт- русские города потеряли независимость. Такова историографическая традиция об этрусках. Посмотрим, что дают нам первоисточники. Этрусских надписей известно около 10 тыс. Больше всего их находится в собственно Этрурии. Отдельные надписи встречают- ся в Лации (в Пренесте и Тускуле), в Кампании, кое-где в Умбрии, около Равенны. Большая группа их находится около Болоньи, Пьяченцы и в рай- оне оз. Комо. Есть они даже в Альпах около прохода Бреннер. Правда, хотя последние являются этрусскими по алфавиту, в них много индоевро- пейских форм. Таким образом, широкое распространение этрусских над- писей как будто подтверждает античную традицию об этрусской «экспан- сии» в VII—VI вв. Алфавит этрусских надписей очень близок к греческому алфавиту Кам- пании (Кум) и, вероятно, заимствован оттуда. Этрусский язык до сих пор еще остается загадкой. Выше мы указыва- ли, что читаются только отдельные слова (в частности, имена собствен- ные), и в редких случаях можно уловить общий смысл. Во всяком случае, можно считать установленным, что этрусский язык — не индоевропей- ский, не флективный, а скорее приближается к типу агглютинирующих. Еще в 1899 г. Вильгельм Томсен высказал предположение о близости язы- ка этрусков к группе кавказских языков. Эта гипотеза была подкреплена и развита Н. Я. Марром, отнесшим этрусский язык к яфетической системе. Очень интересна связь этрусского языка с италийскими наречиями, в частности с сабинским и латинским. Есть много латинских и сабинских слов явно этрусского характера. Этрусского происхождения римские муж- ские имена на a: Sulla, Cinna, Catilina, Perperna (этрусское имя Porsenna). Можно установить связь между этрусскими личными именами и некото- рыми названиями и терминами раннего Рима. Названия трех старых рим- ских триб — Рамны, Тиции и Люцеры (Ramnes, Tities, Luceres) соответ- ствуют этрусским родовым именам rumulna, titie, luchre. Имена «Рим» (Roma) и «Ромул» (Romulus) находят близкую аналогию в этрусских rumate, этрусско-латинских Ramennius, Ramnius и т. п. Однако связи этрусского языка не ограничиваются только Италией, а идут на Восток, как бы подтверждая гипотезу Геродота. В 1885 г. на о. Лемносе была открыта эпитафия (надгробная надпись) на языке, кото- рый очень близок этрусскому. Существуют точки соприкосновения меж- ду языком этрусков и языками Малой Азии. Обращаясь к археологическому материалу, мы видим, что первые эт- русские изображения появляются в могилах раннего железного века (куль- тура Виллановы) — в конце VIII или начале VII в. В этих могилах можно проследить постепенную эволюцию погребений как в типе могил (от так называемых шахтовых могил до роскошных могил со склепом), так и в способе захоронений. В развитии утвари, оружия и украшений также нет никаких скачков, что доказывает внутренний характер эволюции без ка- ких-нибудь вторжений извне. Среди этих погребений раннего времени появляется одна могила в Ве- тулонии (Этрурия), на стеле которой впервые встречается этрусская эпи- тафия и изображен воин в металлическом шлеме с огромным гребнем и с двойным топором в руках (изображения двойного топора обычны в Малой Азии и в областях крито-микенской культуры). Могилу в Ветулонии счи- тают первым ясно выраженным этрусским погребением. В дальнейшем этрусский стиль достигает полного развития в могилах со склепами VII в. О происхождении этрусков (тирсенов=тирренов) Геродот (I, 94) рас- сказывает так: «При царе Атисе, сыне Манеса, во всей Лидии насту- пил сильный голод [от недорода хлеба]. Сначала лидийцы терпеливо переносили нужду, а затем, когда голод начал все более и более уси- ливаться, они стали искать избавления, придумывая разные средства... Так лидийцы жили 18 лет. Между тем бедствие не стихало, еще даже усиливалось. Поэтому царь разделил весь народ на две части и пове- лел бросить жребий: кому оставаться, а кому покинуть родину. Сам царь присоединился к оставшимся на родине, а во главе переселен- цев поставил своего сына по имени Тирсен. Те же, кому выпал жре- бий уехать из своей страны, отправились к морю в Смирну. Там они построили корабли, погрузили на них всю необходимую утварь и отплыли на поиски пропитания и [новой] родины. Миновав много стран, переселенцы прибыли в землю омбриков и построили там город, где и живут до сей поры. Они переименовались, назвав себя по имени сына своего царя [Тирсена], который вывел их за море, тирсенами» (пер. Г. А. Стратановского). Дионисий Галикарнасский жил спустя несколько столетий после Гел- ланика и Геродота. Ему были хорошо известны все сведения предше- ственников об этрусках. Поэтому в своем сочинении «Римские древ- ности» Дионисий в какой-то мере обобщил все существовавшие в древ- ности теории происхождения этрусков и предложил собственную ги- потезу: «Одни считают тирренцев исконными жителями Италии, дру- гие считают их пришельцами. Про их название те, кто считает их ту- земным народом, говорят, что оно им дано от того вида укреплений, которые они первые из живущих в той стране стали у себя воздвигать: у тирренцев, как и у эллинов, окруженные стенами и хорошо прикры- тые строения-башни называются тирсами, или тиррами. Одни полага- ют, что их название дано им из-за того, что у них имеются такие по- стройки... Другие, которые считают их переселенцами, говорят, что вождем переселенцев был Тиррен и что от него получили свое назва- ние тирренцы. А сам он был по происхождению лидиец из земли, ра- нее называвшейся Меонией... У Атиса родились два сына: Лид и Тир- рен. Из них Лид, оставшийся на родине, унаследовал власть отца, и по его имени и земля стала называться Лидией, Тиррен же, встав во гла- ве уехавших для поселения, основал большую колонию в Италии и всем участникам предприятия присвоил название, происходящее от его имени. Гелланик Лесбосский говорит, что тирренцев раньше на- зывали пеласгами, когда же они поселились в Италии, то приняли на- звание, которое имели в его время. Пеласги были изгнаны эллинами, они оставили свои корабли у реки Спинеты в Ионическом заливе, зах- ватили город Кротон на перешейке и, двинувшись оттуда, основали город, называемый теперь Тирсенией... Мне же кажется, что ошибаются все, считающие тирренцев и пелас- гов за один народ. Что они могли заимствовать друг у друга название, не вызывает удивления, так как нечто подобное происходило и у дру- гих народов, как эллинских, так и варварских, как, например, у троян- цев и фригийцев, живших поблизости друг от друга... Не меньше, чем в других местах, где происходило смешение названий у народов, та- кое же явление наблюдалось и среди народов Италии. Было же такое время, когда эллины называли латинов, умбров и авзонов и многие другие народы тирренцами. Ведь продолжительное соседство наро- дов делает затруднительным для отдаленных жителей их точное раз- личение. Многие историки предполагали, что и город Рим — тиррен- ский город. Я соглашаюсь с тем, что у народов происходит перемена названий, а потом перемена в образе жизни, но я не признаю, чтобы два народа могли обменяться своим происхождением. Я опираюсь в данном случае на то, что они при этом отличаются друг от друга во многих отношениях, особенно же речью, причем ни одна не сохраня- ет в себе никакого сходства с другой. “Ведь кротонцы, — как говорит Геродот, — не говорят на одном языке ни с кем из живущих по сосед- ству с ними... Ясно, что они принесли с собой особенности языка, пе- реселяясь в эту страну, и оберегают свой язык”. Разве покажется кому- нибудь удивительным, что кротонцы говорят на том же диалекте, что и плакийцы, живущие в Геллеспонте, раз те и другие первоначально были пеласгами, и что язык кротонцев не похож на язык тирренцев, живущих с ними в близком соседстве... Опираясь на такое доказательство, я и думаю, что тирренцы и пелас- ги разные народы. Не думаю я также, что тирренцы — выходцы из Лидии, ведь они говорят не на одинаковом языке, и даже про них нельзя сказать, что если они говорят и не на одинаковом языке, то все же сохраняют некоторые обороты речи родной земли. Они и сами полагают, что и боги у лидийцев не такие же, как у них, и законы, и образ жизни совсем неодинаковые, но во всем этом они больше от- личаются от лидийцев, чем даже от пеласгов. Ближе к истине нахо- дятся те, кто утверждает, что это ни откуда не прибывший, но тузем- ного происхождения народ, поскольку к тому же обнаруживается, что это очень древний народ, не имеющий ни общего языка, ни обра- за жизни с каким-либо другим племенем. Эллинам же ничто не ме- шает обозначить его таким названием как бы из-за постройки башен для жилья или как бы по имени их родоначальника. Римляне же обо- значают их другими названиями, а именно: по имени Этрурии, зем- ли, в которой те проживают, они и самих людей называют этруска- ми. А за их опыт в исполнении священнослужений в храмах, кото- рым они отличаются от всех других народов, римляне называют их теперь менее понятным названием тусков, раньше же называли, уточ- няя это название по греческому его значению, тиосками... Сами же они себя называют точно так же... по имени одного из своих вож- дей — расеннами...» (пер. С. П. Кондратьева). Этрусское общество Прежде чем подойти к решению этрусской загадки, остановимся крат- ко на вопросе о том, что представляло собой этрусское общество. Правда, здесь не всегда легко определить, что в общественных отношениях этрус- ков является более ранним, а что появилось позднее. Раннее этрусское общество было основано на земледелии и скотовод- стве. Известны этрусские изображения плуга, запряженного быками. Эт- руски были знакомы с лошадью. Овечья шерсть из Этрурии пользовалась большой славой. Этруски широко применяли дренажные работы. Разделе- ние труда достигло довольно высокой степени. Этрусские лампы, канде- лябры, вазы, золотые изделия наполняют европейские музеи. По свиде- тельству римского писателя Плиния, корабельный водорез был изобретен этрусками. На ремесленных изделиях и на изображениях видно греческое влияние. Высокого мастерства достигли этруски в своих надгробных па- мятниках и в строительной технике. Этруски уже довольно рано выступают перед нами как торговый народ. До конца VI в. деньгами у них служили куски меди. Древнейшие монеты были иностранного происхождения (из Фокеи и других городов Малой Азии). Золотые монеты собственного чекана появляются около 500 г., серебря- ные — около 450 г. В доэтрусских и этрусских могилах в большом количе- стве встречаются импортные вещи. Наиболее ранние — финикийские (карфа- генские) — еще в шахтовых могилах. С VII в. начинается торговля с грече- скими Кумами, с конца VII в. — с Сиракузами. В VI в. устанавливается прямой торговый обмен с Афинами, своего апогея достигающий в V в. О размере греческого импорта в Этрурию свидетельствует тот факт, что в одном толь- ко городе Вульчи найдено более 20 тыс. греческих сосудов. В этрусских могилах найдены вазы геометрического, протокоринфского, коринфского и аттического стилей. Главным видом экспорта из Этрурии были медь и желе- зо. Возможен был также вывоз хлеба. Этрусская торговля, если верить ли- тературным источникам, долго сохраняла пиратский характер. Уже довольно рано в этрусском обществе выступают черты социаль- ного расслоения. Наша традиция подчеркивает богатство и роскошный образ жизни этрусской аристократии. Об этом же говорят археологиче- ские памятники. На саркофагах и на надгробных рисунках выступают туч- ные и холеные представители этрусской знати. Там же фигурирует при- слуга, обслуживающая своих господ. Большое количество художествен- ных изделий и высокое ремесленное мастерство надгробных памятников свидетельствуют о тонком вкусе правящей верхушки. Однако наряду с этим мы должны признать у этрусков много примитивных общественных отношений. В частности, у них были сильны элементы материн- ского права. Мы имеем много эпитафий, где рядом с отцом покойного упоми- нается и его мать. Часто фигурирует одна только мать. На изображениях жена появляется за столом рядом со своим мужем, что говорит о ее важном положе- нии в семье. Об этом же, по-видимому, свидетельствует пресловутая «распу- щенность» этрусских женщин, о которой не раз упоминают наши источники. Как известно, при матриархате женщина пользуется довольно большой свобо- дой в половых отношениях, что для греков и римлян, воспитанных уже в духе патриархальной семьи, могло показаться распущенностью. Политической организацией этрусков были союзы автономных городов. В III в. таких самостоятельных городов в Этрурии было 12. Возможно, что в раннюю эпоху существовало несколько этрусских конфедераций. Ежегодно на весеннем празднике в храме Вольтумны, верховного этрусского боже- ства1, представители союзных городов решали некоторые общие вопросы и выбирали главу союза. Он, по-видимому, являлся одновременно и верхов- ным жрецом, и носителем светской власти. Он окружен 12 слугами (ликто- рами) и имеет рядом с собой какого-то низшего магистрата. Самостоятельность этрусских полисов, входивших в союзы, была очень велика. Из римских источников мы знаем, что в V и IV вв. отдельные горо- да отказывались помогать друг другу и часто воевали на свой риск и страх. Как религиозное объединение союз городов собственно Этрурии дожил до времен Поздней Римской империи. Каждая община, входившая в союз, имела своего главного магистрата. В V—IV вв. эти магистраты, по-видимому, выбирались в большинстве го- родов на определенный срок. Но в более ранние времена власть правите- лей городов, подобно власти греческих и римских «царей», была пожиз- ненной, хотя и не наследственной. Кроме высшего магистрата, в этрус- ских городах было два низших должностных лица. Все эти данные позволяют думать, что этрусское общество VII—VI вв., подобно римскому, переживало стадию разложения родового строя («цар- ский» период), но с сохранением сильных элементов материнского права. В V же веке большинство этрусских общин перешло к строю аристократи- ческой республики с весьма сильным жреческим элементом. 1 Храм, вероятно, находился на территории г. Вольсиний в Южной Этрурии. При всем том, что по-прежнему нельзя считать решенной проблему происхождения этрусков, восточная теория имеет наибольшее ко- личество доказательств. Одним из самых эффектных до сих пор ос- тается Лемносская стела, найденная еще в 1885 г. Я. Буриан и Б. Моухова об этой находке рассказывают следующим образом: «Два французских археолога, Кузен и Дюррбах, нашли близ деревни Ка- миния надгробную стелу, на которой штрихами был изображен воин с копьем и круглым щитом. Рядом с рисунком на стеле была выбита греческими буквами надпись, но не на греческом языке, хотя основ- ное население острова составляли греки. При сравнении текста с этрусскими письменными памятниками было доказано, что язык, на котором он написан, имеет общие черты с этрусским, а может быть и тождествен с ним. Лемносская стела, как и сами этрусские надпи- си, до сих пор не поддается расшифровке, но сам собой напрашива- ется вывод, что стела имеет отношение к этрускам. Отсюда есте- ственно сделать умозаключение, что этруски некоторое время жили на острове. Из этого вытекает, что этруски пришли в Италию из-за моря, а Лемнос был временным пунктом, где они останавливались на пути с востока на запад, или даже исходной точкой, откуда начала свое продвижение одна из групп этрусских мореплавателей» (Бури- ан Я., Моухова Б. Загадочные этруски. М., 1970. С. 74.). В жизни этрусского общества немалое значение имели обществен- ные игры. Такой вывод можно сделать на основании росписей в эт- русских гробницах. Одним из самых ярких примеров являются фрески «Могилы авгуров» в Тарквиниях. Вот как их описывают Я. Буриан и Б. Моухова: «Фрески “Могилы авгуров” открывают жестокие обы- чаи этрусков, которые соблюдались в первую очередь при похоро- нах знати. В честь умершего обычно проводились бои, чаще всего между пленными. Это была кровавая борьба не на жизнь, а на смерть, с применением различных садистских приемов. Фрески знакомят нас с двумя такими боями. На одной изображены двое обнаженных мужчин за секунду до того, как один бросится на другого. Художнику удалось отразить решимость каждого соперни- ка выйти из борьбы победителем. Мускулистые тела свидетельству- ют о могучей силе, суровое выражение лиц предвещает безжалост- ную борьбу. На второй фреске показана более жестокая сцена: полукомичный, полудемонический человек по имени Ферсу в фантастическом наря- де, с уродливой маской на лице следит за кровопролитной схваткой собаки с человеком. Борющийся обнажен, но голова его закутана тканью или кожей, так что он должен вслепую биться с разъярен- ным, голодным псом. Правда, он вооружен палкой, но пользоваться ей может лишь ограниченно, так как она обмотана веревкой, кото- рая захлестнута петлей вокруг его левой ноги. Один конец веревки привязан к запястью его правой руки, которой он сжимает палку, другой держит в руке Ферсу. Смысл изображения ясен. Пленный в этом последнем бою пользует- ся палкой только в пределах, лимитируемых длиной веревки, Ферсу же по своему усмотрению ее укорачивает. Сражающийся может сам себя повалить на землю, если слишком сильно дернет за веревку, обмотанную вокруг ноги. В другой руке Ферсу держит еще одну ве- ревку, привязанную к шее собаки, где наверняка имеется какое-то приспособление, раздражающее пса, если тот неожиданно ослабеет или успокоится. Ферсу, таким образом, выступает в роли кровавого дирижера, который, с одной стороны, защищает собаку от слишком решительной обороны человека, с другой — обеспечивает зрителям по возможности более длительное, острое и кровопролитное зрели- ще» (Буриан Я., Моухова Б. Ук. соч. С. 157—158). Сходство этрусской культуры с культурой италиков Необходимо отметить, что у этрусков и их соседей (латинов, сабинов и др.) было много общих элементов в политической жизни, в быту и рели- гии. Так, например, римский обычай окружать высших магистратов лик- торами с пучками розог и топорами (fasces), по-видимому, этрусского про- исхождения. Из Этрурии же были заимствованы кресло из слоновой кости римских высших магистратов (sella curulis), одежда, окаймленная пурпу- ровой полосой (toga praetexta), обычай триумфа. Многие имена этрусских божеств близко напоминают римские и греческие. Так, этрусская троица богов tinia, uni и menrva соответствует «капитолийской» троице: Юпитер, Юнона и Минерва. Этрусский maris очень напоминает римского бога вой- ны Марса, vesuna — богиню очага Весту, nethuns — бога морей Нептуна и т. д. Некоторые этрусские божества, вероятно, заимствованы у греков: charu (Харон), aita (Аид), hercle (Геракл) и др. Много сходного было в религиозном ритуале этрусков и римлян: гада- ния по внутренностям жертвенных животных, по небесным знамениям (по молнии, полету птиц и проч.), обряды при основании городов и т. п. Воз- можно, что человеческие жертвоприношения у этрусков, не раз засвиде- тельствованные античными писателями и этрусским искусством, оказали влияние на римский обычай убивать пленных после триумфа. Во всяком случае, как бы мы ни решили вопрос о происхождении эт- русков, несомненны теснейшие связи их культуры с италийской средой, в частности с римлянами. Ликторы — должностные лица при важнейших магистратах и одно- временно исполнители судебных приговоров. Число ликторов опре- делялось рангом занимаемой магистратуры: диктатор имел 24 лик- тора, начальник конницы — 6, консул — 12, претор — 6; кроме того, по одному ликтору было у фламина Юпитера и весталок. В знак ка- рательной власти того лица, которого они сопровождали, ликторы имели фасции (fasces) — связки березовых или вязовых прутьев с воткнутым в них топором (securis) и розгой (virga). Однако в Риме практически с первых лет Республики топоры были изъяты из ликторских фасциев. Закон о запрещении носить в городе фасции с топорами традиция приписывает одному из первых консу- лов Публию Валерию Публиколе (Попликоле). Плутарх рассказы- вает об этом событии следующим образом: «Желая и самое власть сделать кроткой, менее грозной и даже любезной народу, Валерий приказал вынуть топоры из ликторских связок, а связки опускать и склонять перед народом, всякий раз как консул входит в собрание» (пер. С. П. Маркиша). Ф. Ф. Велишский подчеркивает: «В Риме лик- торы были скорее почетной свитой сановника, сопровождавшей его всюду и расчищавшей перед ним дорогу на улице. При встрече двух сановников ликторы менее важного опускали связки с левого плеча к земле и оставляли их в таком положении, пока тот проходил» (Ве- лишский Ф. Ф. Быт греков и римлян. Прага, 1878. С. 601). Вместе с тем вне столицы и в провинциях, где магистраты имели власть над жизнью и смертью солдат и неграждан, ликторы носили фасции с топорами. Обыкновенной одеждой ликтора была тога; во время же триумфа они одевали пурпуровые туники и плащи. Курульное кресло (Sella curulis) — стул без спинки, с ножками, пе- реложенными наподобие раскрытых клещей и внизу загнутыми. В древние времена он делался из слоновой кости, позже из меди. На него имели право садиться (кроме царей до Республики и императо- ров после нее) только высшие сановники: консулы, преторы, куруль- ные эдилы, цензоры, префект города, а также экстраординарные ма- гистраты: диктатор, начальник конницы, децемвиры. Из жрецов — только великий понтифик и августалы (Велишский Ф. Ф. Быт греков и римлян. Прага, 1878. С. 169). Триумф — высшая награда государства полководцу, торжество в честь полководца-победителя. Предоставлялся полководцу решени- ем сената и только в случае достойной победы, каковой признава- лась победа в сражении, в котором было уничтожено не менее 6 ты- сяч врагов. Ф. Ф. Велишский по многочисленным сведениям о триумфе воссоз- дал красочную картину этого своеобразного военного парада в Риме: «Торжественное шествие устраивалось на Марсовом поле перед три- умфальными воротами, около Помпеева театра. Здесь полководца встречали высшие магистраты государства и весь сенат. Потом ше- ствие направлялось в город. Во главе находились магистраты (перед ними шли ликторы для наблюдения за порядком), сенаторы и важ- нейшие граждане с масличными венками на голове и в торжествен- ных одеждах; за ними шли трубачи, а там уж тянулся необозримый ряд повозок с военной добычей» (Велишский Ф. Ф. Ук. соч. С. 598). Тит Ливий (XXXIV, 52) так описывает триумф Тита Квинция Фла- минина над Филиппом V Македонским в 194 г. до н. э.: «Триумф праздновался три дня. В первый день несли оружие, дроты, бронзо- вые и мраморные изваяния...; во второй день несли золото и сереб- ро, обработанное, сырое и в монетах. Было там 43 тысячи фунтов серебра в слитках и 270 тысяч фунтов обработанного; множество сосудов всяких, больше всего чеканных, некоторые весьма тонкой работы, а также несчетно предметов из бронзы, с великим искусст- вом сделанных, и десять серебряных щитов. Серебряных монет было 84 тысячи аттических, что зовутся там тетрадрахмами, каждая ве- сом почти в три денария. Золота было весом до 3714 фунтов, я уж не говорю о щите целиком литого золота, да еще 4514 Филипповых зо- лотых монет; на третий день пронесли полученные в дар от грече- ских городов золотые венки числом 114» (пер. Г. С. Кнабе). Не менее торжественно выглядел триумф Эмилия Павла над сы- ном Филиппа Персеем в 167 г. до н. э.: «Шествие было разделено на три дня, и первый из них едва вместил назначенное зрелище: с утра до темна на 250 колесницах везли захваченные у врага статуи, картины и гигантские изваяния. На следующий день по городу про- ехало множество повозок с самыми красивыми и драгоценными об- разцами македонского вооружения... За повозками с оружием шли три тысячи человек и несли серебряную монету в 750 сосудах; каж- дый сосуд вмещал три таланта и требовал четырех носильщиков. За ними шли люди и искусно выставляли напоказ серебряные чаши, кубки, рога и ковши, отличавшиеся большим весом и массивнос- тью чеканки. На третий день, едва рассвело, по улицам двинулись трубачи, играя не священный и не торжественный напев, но боевой, которым рим- ляне подбадривают себя на поле битвы... Вслед за ними несли золо- тую монету, рассыпанную, подобно серебряной, по сосудам вмести- мостью в три таланта каждый. Число их было 77. Далее шли люди, высоко над головою поднимавшие священный ковш, отлитый по при- казу Эмилия из чистого золота, весивший 10 талантов и украшен- ный драгоценными камнями, а также антигониды, селевкиды, чаши работы Терикла и золотую утварь со стола Персея. Далее следовала колесница Персея с его оружием, а поверх оружия лежала диадема» (Плутарх. Эмилий Павел. 32—33, пер. С. П. Маркиша). «Вместе с добычей, — продолжает описание Ф. Ф. Велишский, — на поднятых древках несли списки завоеванных городов, убитых не- приятелей и добычи; тут же были изображены на досках или выреза- ны на слоновой кости завоеванные страны, выигранные сражения, а также символические фигуры рек и гор завоеванных стран. Далее гнали, иногда в числе нескольких сотен, жертвенных белых быков; рога их были позолочены, на спине дорогие покровы, головы в вен- ках и лентах. При них шли жрец и резник со своими помощниками. За ними, а иногда и перед ними, тянулась мрачная вереница челове- ческих жертв. То были связанные пленники, во главе которых иног- да находились их цари и князья. Затем открывалась самая торжественная часть процессии — двига- лась колесница самого триумфатора. Колесница была из слоновой кости с дорогой резьбой и позолотой; имела круглую форму и была вся закрыта, и никогда, как ристалищные колесницы, не была откры- та сзади. Внутри было место только для одного (но есть и исключе- ния — Тацит. Летопись. II, 41). Триумфатор стоял в ней, закрытый ею по грудь. Около нее шли толпы ликторов в пурпуровых туниках и плащах со связками прутьев в лаврах и пурпуровых лентах, труба- чи и музыканты, в особенности кифаристы, в старинных костюмах этрусского покроя, с золотыми лентами на головах, исполнявшие победные песни в честь победителя. За ними шли служители с ка- дильницами, распространявшими благоухание кругом триумфатора. Он стоял на колеснице, запряженной четырьмя белыми конями (а иногда и слонами), одетый в пальмовую тунику и вышитую золотом пурпуровую тог
