Сразу после падения царской власти в Риме начинается сословная борьба меж- ду патрициями и плебеями. То затихая, то разгораясь с новой силой, она продолжа- лась более двух столетий. Политическое равноправие, аграрная и долговая пробле- мы — вот три вопроса, вокруг которых шла борьба. Первыми успехами плебеев стали учреждение народного трибуната (начало V в.) и кодификация гражданского права — «Законы XII таблиц» (середина V в.). Еще одним важнейшим достижени- ем плебеев был закон Канулея (445 г.), отменивший запрет на браки между патри- циями и плебеями. После небольшого затишья в конце V в., в IV в. борьба вспыхи- вает с новой силой, и плебеи достигают решительных побед: по закону Лициния- Секстия (367 г.) плебеи добиваются права занимать консульскую должность, а вслед за тем и все другие магистратуры, отмены долгового рабства (конец IV в.), призна- ния решений плебейских собраний обязательными для всех граждан Рима. Таким образом, к началу III в. практически все цели плебеями были достигнуты, образо- валась единая равноправная римская община — civitas. 494 г. — первая сецессия плебеев, создание плебейского народного собрания, учреждение народного трибуната. 451—450 гг. — деятельность децемвиров, создание «Законов XII таблиц». 445 г. — разрешение браков между патрициями и плебеями. 367 г. — законы Лициния-Секстия. 326 (313) г. — закон Петелия-Папирия — уничтожение долгового рабства. 287 г. — последний всплеск сословной борьбы, закон Квинта Гортензия о пле- бисцитах. Причины борьбы Если кое-какие неясные следы сословной борьбы можно констатиро- вать уже в VI в. (так называемая реформа Сервия Туллия), то после паде- ния царской власти и образования патрицианской республики эта борьба должна была сильно обостриться. Теперь оба сословия стояли лицом к лицу без всяких буферов в виде патриархальной монархии как пережитка племенного демократизма. И если борьба против тирании этрусских заво- евателей временно могла объединить патрициев и плебеев, то теперь этот объединяющий момент исчез. Патриции открыто стояли у власти, и они не могли не использовать ее для своих узко сословных интересов. Именно теперь завершается начавшееся еще в царскую эпоху замыкание патрици- ата, окончательное превращение его из римского народа в привилегиро- ванную аристократическую группу. Одновременно идет быстрый процесс социальной дифференциации у плебеев. Он не задерживался, как у патрициев, системой родовых отноше- ний и общинным землевладением. Плебейская индивидуальная собствен- ность допускала широкие возможности ее концентрации в руках отдель- ных семей. Среди плебеев выделяется богатая верхушка. Благодаря своей все возраставшей численности, своей военной выучке и вооружению они сделались грозной силой, противостоящей старому populus, теперь проч- но огражденному от всякого прироста за счет пришлых элементов. Вдоба- вок к этому, земельная собственность была, по-видимому, почти равно- мерно распределена между populus и плебсом, тогда как торговое и промышленное богатство, впрочем еще не сильно развившееся, преиму- щественно было в руках плебса. С самого начала Республики, на протяжении более чем двух столетий, шла ожесточенная борьба между римскими сословиями, то затихая, то вновь разгораясь ярким пламенем. Центр тяжести этой борьбы в разные периоды лежал в разных вещах, но в целом можно принять, что спор шел о трех вопросах: об уравнении в политических правах, о долговой кабале и о доступе к общинно-государственной земле (ager publicus). Что касается первого момента, то мы не можем игнорировать его зна- чения уже с самых первых годов Республики, хотя, как увидим ниже, мно- гие детали являются здесь недостоверными. Сложнее обстоит дело с дву- мя другими вопросами. Большинство современных исследователей отри- цает массовую задолженность плебса и остроту аграрного вопроса для раннего периода Республики. Однако это делается без достаточного осно- вания. Хотя многое перенесено здесь традицией из более поздней эпохи в раннюю, мы не имеем оснований огулом отбрасывать все показания лите- ратурных источников и отрицать задолженность плебеев уже в раннерес- публиканскую эпоху. Долговое право в необычайно суровой форме отра- зилось в «Законах XII таблиц», памятнике середины V в., причем в одной из самых аутентичных его частей (III таблица). Следовательно, к середине V в. долговые отношения уже настолько развились, что потребовалось их законодательное оформление. Вопрос о задолженности нельзя оторвать от аграрного вопроса. При малых размерах древнего Лация и плодородии почвы плотность его насе- ления должна была быть относительно высока, что косвенно подтвержда- ется многочисленными следами мелиорационных и ирригационных работ. При таких условиях аграрные отношения должны были рано приобрести большую остроту. Традиция, как будет показано в дальнейшем, сообщает здесь ряд фактов, из которых не все являются выдумкой. Однако допуская, что все три причины сословной борьбы имели место уже с начала Республики, мы должны помнить, что руководящей группой в этой борьбе была зажиточная часть плебса, которая больше всего была заинтересована в уравнении в правах и в доступе к ager publicus. Появление народных (или плебейских) трибунов Согласно традиционному рассказу, первая крупная вспышка сослов- ной борьбы произошла в 494 г. Положение плебеев стало совершенно не- выносимым из-за долговой кабалы; они волновались. Военная обстановка была очень напряженной: шли войны с вольсками, эквами и сабинами. Чтобы успокоить плебеев и сохранить боеспособность армии, патриции обещали улучшить положение должников, но когда врага отбросили, все обещания были забыты. Тогда плебейская часть войска удалилась из Рима на Священную гору за р. Анио, километрах в пяти от Рима1. Построив лагерь, плебеи спокойно держались там в течение нескольких дней. В го- роде распространилась паника: Рим лишался значительной части военных сил, существовало даже опасение, что плебеи хотят основать самостоя- тельное государство. Начались переговоры, патрициям пришлось пойти на уступки. Плебеям было разрешено выбирать своих собственных долж- ностных лиц, народных (плебейских) трибунов, облеченных неприкосно- венностью. Они могли выбираться только из плебеев. Обязанность и пра- во народных трибунов состояли в том, чтобы защищать плебеев против произвола патрицианских магистратов. Таков рассказ о первом удалении плебеев на Священную гору (secessio plebis in montem sacrum) и о возникновении народного трибуната. В це- лом это предание недостоверно. Прежде всего, события 494 г. сильно на- поминают аналогичные происшествия 449 г., и есть серьезные основания думать, что так называемая первая сецессия плебеев просто дублирует вто- 1 Согласно анналисту Пизону, на которого ссылается Ливий (II, 32), плебеи удалились на Авентин. рую. Затем кажется странным, что в договоре, заключенном с плебеями, нет ни слова о долгах, в то время как главной причиной удаления выстав- ляется именно задолженность. Большая неясность существует также в воп- росе о народных трибунах. Не ясно, где они первоначально избирались: в трибах или куриях? С 471 г. выборы народных трибунов, по-видимому, происходили на собра- ниях плебса по трибам (закон народного трибуна Публилия Волерона). Но как обстояло дело до этого года, мы не знаем. Указания источников на этот счет противоречивы. Нет единодушия также и в вопросе о числе первоначаль- но избранных трибунов. Сам Ливий не вполне уверен, было их два или пять. «Таким образом, — говорит он, — были избраны два народных трибу- на... Они избрали себе трех товарищей... Некоторые утверждают, что на Священной горе были выбраны только два трибуна и там проведен закон о неприкосновенности их» (II, 33). По вопросу о неприкосновенности народных трибунов дело также об- стоит очень неясно. По-видимому, они получили ее не раньше середины V в., когда их число было доведено до 10. Самый же основной и спорный вопрос: когда впервые появились на- родные трибуны? Дату 494 г., очевидно, надо отбросить, принимая во вни- мание малую достоверность первой сецессии. Диодор, хронологические указания которого часто бывают очень ценными, как будто дает 471 г. Но текст Диодора (XI, 68) не ясен. Из него не видно, были ли вообще в этом году впервые избраны трибуны, или впервые они тогда были избраны в количестве четырех человек, в то время как раньше существовало другое число (вероятно, двое). Таким образом, противоречивые данные традиции не позволяют уста- новить точно время появления и первоначальный характер народного три- буната, одного из важнейших институтов республиканского Рима. Можно только предположить, что в первые десятилетия V в. в результате движе- ния плебеев у них возникли собственные должностные лица, называвшие- ся плебейскими, или народными трибунами и избиравшиеся на сходках по трибам. Возможно, что в начале их было действительно четверо, позднее их число довели до 10. Первоначальные функции трибунов также не ясны. По-видимому, им принадлежало право помощи плебеям против произво- ла патрицианских магистратов (ius auxilii). В дальнейшем их права значи- тельно расширились. Личная неприкосновенность народных трибунов — также явление более позднее. Ливий сообщает, что когда плебейская часть войска удалилась на Свя- щенную гору, то для переговоров с ними было решено отправить Ме- нения Агриппу, человека красноречивого и плебеям угодного, посколь- ку он и сам был родом из них. И, допущенный в лагерь, он, говорят, только рассказал по-старинному безыскусно вот что. В те времена, когда не было, как теперь, в человеке все согласно, но каждый член говорил и решал, как ему вздумается, возмутились другие члены, что все их старания и усилия идут на потребу желудку; а желудок, спо- койно сидя в середке, не делает ничего и лишь наслаждается тем, что получает от других. Сговорились тогда члены, чтобы ни рука не под- носила пищи ко рту, ни рот не принимал подношения, ни зубы его не разжевывали. Так, разгневавшись, хотели они смирить желудок голо- дом, но и сами все, и все тело вконец исчахли. Тут-то открылось, что и желудок не нерадив, что не только он кормится, но и кормит, потому что от съеденной пищи возникает кровь, которой сильны мы и живы, а желудок равномерно по жилам отдает ее всем частям тела. Так, срав- нением уподобив мятежу частей тела возмущение плебеев против се- наторов, изменил он настроение людей. После этого начались переговоры о примирении и согласились на том, чтобы у плебеев были свои должностные лица с правом неприкосно- венности, которые защищали бы плебеев перед консулами, и чтобы никто из патрициев не мог занимать эту должность. Так были избраны два народных трибуна — Гай Лициний и Луций Альбин [493 г.]. Они выбра- ли себе трех помощников; среди них был Сициний, зачинщик мятежа; двух других не все называли одинаково. А некоторые говорят, что всего два трибуна были избраны на Священной горе и что там же был принят закон об их неприкосновенности» (пер. Н. А. Поздняковой). Появление плебейских эдилов Традиция гласит, что в том же 494 г., когда появились народные трибу- ны, в помощь им была создана должность двух плебейских эдилов (aediles от aedes (здание, храм)). Они заведовали храмом Цереры, Либера и Либе- ры, земледельческих божеств плебеев, где хранился плебейский архив. Порядок избрания эдилов был тот же, что и народных трибунов. У нас нет оснований отбрасывать свидетельства традиции о плебейских эдилах, за исключением даты их возникновения. По-видимому, они появились одно- временно с трибунами. Характер плебейских магистратур Таким образом, в борьбе с патрициями богатая часть плебса, опираясь на широкое народное движение, создала как бы собственную государствен- ную организацию плебеев, параллельную организации римского народа («государство в государстве», по выражению некоторых исследователей): народные трибуны соответствовали преторам, плебейские эдилы — квес- торам. Плебейские магистратуры были созданы как революционные орга- ны и оставались таковыми на протяжении всего периода сословной борь- бы, хотя их революционное значение часто ослаблялось тем обстоятель- ством, что и трибуны и эдилы выбирались, как правило, из богатых плебеев. По мере затихания сословной борьбы плебейские магистратуры постепенно теряли свой революционный характер и превращались в общегосударствен- ные органы власти. Правда, специфический характер народного трибуна- та никогда не исчезал окончательно. В эпоху Гражданских войн II—I вв. народные трибуны снова приобрели революционное значение, хотя и из- менили свое классовое содержание. Другие массовые движения первой половины V в. События 494 г. не являются единственными проявлениями народного движения первой половины V в. Наряду с ними предание упоминает ряд аналогичных событий. Одно из них послужило основой для возникнове- ния знаменитой легенды о Кориолане. В 492 г.1 в Риме разразился страш- ный голод. Правительство закупило много хлеба в соседних странах и ста- ло продавать его народу по дешевой цене. Надменный патриций Гней Марций Кориолан, смертельный враг трибунской власти, выступил в се- нате с предложением потребовать от плебеев отказа от народного трибу- ната под угрозой прекращения продажи хлеба. Хотя сенат признал это предложение слишком суровым и отклонил его, тем не менее народные трибуны привлекли Кориолана к суду. Осужденный заочно, он ушел к воль- скам, врагам римского народа. Став во главе их, он двинулся на Рим, за- хватил много латинских городов и подступил близко к самому городу, опустошая поля плебеев. Римское посольство, явившееся к Кориолану, не имело успеха. Тогда знатные римские женщины с матерью и женой Кори- олана и двумя его малолетними сыновьями пошли в неприятельский ла- герь и стали умолять Кориолана увести врагов от Рима. Ожесточенный Кориолан сначала не хотел ничего слушать, но когда среди толпы женщин он увидел мать, жену и детей, его суровое сердце смягчилось. Он обнял их, отпустил делегацию и увел врагов из-под стен города. За это, говорит одна из версий традиции, он был убит вольсками. Другой рассказ из этой же эпохи отражает аграрное движение. Консул 486 г. Спурий Кассий стал автором первого аграрного законопроекта. Он предложил раздать плебеям половину только что отнятой у герников зем- ли. К этому он хотел присоединить часть ager publicus. Законопроекту воспротивился другой консул. После сложения должности Кассий был об- винен в стремлении к захвату царской власти и казнен. Спурий Кассий по- видимому, личность историческая: с его именем связан договор 493 г. с латинами, о котором речь пойдет позже. Однако его аграрный законо- проект вызывает большие сомнения в деталях. В 460 г. в Риме произошли крупные волнения. Сабин Аппий Гердоний с несколькими тысячами римских эмигрантов и рабов ночью захватил Ка- питолий. Только с помощью тускуланского ополчения удалось подавить восстание и очистить Капитолий. Эти события также имеют под собой ка- кую-то историческую основу. Характерные детали, которые встречаются в рассказе, едва ли могли быть сплошь выдуманы. Через четыре года после движения Аппия Гердония, в 456 г., народный трибун Ицилий провел закон (lex Icilia) о раздаче плебеям земельных уча- стков на Авентинском холме. Наконец, в следующем, 454 г., законом Спурия Тарпея и Авла Атерния (lex Aternia Tarpeia) было, по-видимому, ограничено право консулов нала- гать штрафы за уголовные преступления. 1 Эту дату сообщает традиция. Но если даже признать достоверность расска- за в целом, его датировка неверна. Тем самым мы вплотную подходим к крупным событиям 451—450 гг., связанным с кодификацией. Подводя итоги традиционному описанию сословной борьбы в первой половине V в., мы должны признать, что, хотя отдельные события или их детали могут быть недостоверными, в своей совокупности они дают пра- вильную картину внутренней жизни Республики за этот период. Уже в эту раннюю эпоху противоречия между плебеями и патрициями достигли та- кой остроты, что привели к развертыванию революционного движения, направленного против основ патрицианской республики, которая, несмотря на изменения политического строя, проведенные в конце царского перио- да, продолжала в основном базироваться на родовых порядках. В первые десятилетия V в. плебеям удалось достигнуть существенных завоеваний в виде самостоятельной организации плебейской общины. В середине этого столетия они добились второго крупного успеха — записи законов. «Законы XII таблиц» Кодификация — первое документально засвидетельствованное событие внутренней истории Рима. Запись права в античном мире всегда была од- ним из самых первых лозунгов демократического движения в период паде- ния аристократической республики. Таким лозунгом она стала и для рим- ского плебса. Произвол патрицианских магистратов, в частности в области суда, вызвал требование записи обычного права. Традиция передает, что в 462 г. трибун Гай Терентилий Арса (Harsa) внес предложение о создании комиссии из 5 человек для выработки законов об ограничении власти прето- ров в духе придания ей коллегиального характера (de imperio consulari). Патриции оказали этому предложению самое решительное сопротивление. Завязалась ожесточенная борьба, тянувшаяся несколько лет. В нее, быть может, оказались втянутыми даже рабы и эмигранты (восстание Аппия Гер- дония). Обострился аграрный вопрос (закон Ицилия о заселении плебеями Авентина). Дело осложнилось борьбой с вольсками, сабинами и эквами. Постепенно в процессе борьбы первоначальный проект о законодатель- ном ограничении власти высших магистратов перерос в план записи права вообще. Решено было отправить в Грецию комиссию из трех лиц для озна- комления с греческим законодательством вообще и законами Солона в частности. Комиссия выехала в 454 г. и через два года вернулась обратно. В 452 г. была избрана коллегия из 10 человек (децемвиры) на 451 г. Ей была дана вся полнота власти, так как других должностных лиц на этот год не выбирали. На действия децемвиров нельзя было апеллировать к народному собранию, и все их решения должны были приниматься едино- гласно: каждый член коллегии имел право протеста (ius intercessionis) про- тив действий других. Таким образом, власть децемвиров была строго кол- легиальной. В состав комиссии вошли и три посла в Грецию. Согласно преданию, все децемвиры принадлежали к патрициям. Главой их был Ап- пий Клавдий. В результате годовой работы были составлены 10 таблиц законов. Со- гласно Ливию (III, 34), таблицы были выставлены на форуме для ознаком- ления и затем утверждены центуриатным собранием. Но этим дело не кон- чилось. Еще не все законы были собраны, и на 450 г. выбрали новых де- цемвиров. Руководящая роль на выборах принадлежала Аппию Клавдию, который явно заигрывал с плебеями. На этот раз избраны были не только патриции, но и плебеи, по-видимому, те и другие в равном количестве, как показывает анализ их имен. По Дионисию (X, 58), плебеев было трое. Ап- пий Клавдий попал и во вторую комиссию. Однако вторые децемвиры вели себя далеко не так, как подобало бы законодателям. Были составлены еще только две таблицы, куда, между прочим, было внесено запрещение браков между патрициями и плебеями. Народное собрание для их утверждения не созывали. Децемвиры посту- пали, как тираны, особенно Аппий Клавдий. Они прибегали к насилиям, убийствам и к конфискациям имущества у плебеев. Наступил 449 г. Срок полномочий децемвиров истек, но они и не соби- рались слагать с себя власть. Назревало народное восстание. Поводом к нему традиция изображает убийство плебея Л. Сикция1, страстного про- тивника децемвиров, и гибель плебейской девушки Вергинии. Последнюю хотел захватить Аппий Клавдий, но ее отец, не желая отдавать дочь на позор, убил ее собственной рукой2. Вспыхнуло восстание плебеев. Они 1 Луций Сикций, ненавидевший власть децемвиров и тайно призывавший со- ратников избрать трибунов и покинуть лагерь, был послан во время войны в раз- ведку. В спутники ему отрядили воинов, которым было поручено в укромном месте напасть на Сикция и убить его. Но убийство это не прошло им даром, ибо Сикций оказал сопротивление, а будучи человеком богатырской силы и храброс- ти, он уложил и нескольких злодеев. Оставшиеся сообщили в лагерь, что Сикций вместе с несколькими воинами попал в засаду и пал в неравном бою. Этому спер- ва поверили, но потом с разрешения децемвиров для погребения убитых была послана когорта, и Сикция нашли лежащим в нетронутых доспехах в окружении трупов, среди которых не было ни одного неприятеля, не было и никаких их сле- дов; тело Сикция доставили в лагерь, в точности установив, что он был убит сво- ими. Преисполненные ненависти, воины готовы были немедленно переправить тело Сикция в Рим, но децемвиры успели устроить ему воинское погребение на государственный счет. Велика была скорбь в лагере во время этих похорон, по- крывших децемвиров позором. 2 Аппий Клавдий решил удовлетворить свою похоть, объявив Вергинию сво- ей рабыней. Отец девушки попытался защитить свою дочь, придя с ней в народ- ное собрание. Но Аппий Клавдий был непреклонен: «И потому советую вам успокоиться, — сказал он. — А вы, ликторы, расчистите путь в толпе, чтобы хозяин мог вернуть свою собственность!». Он произнес это громовым голосом и с такою злобою, что толпа расступилась, сама принося девушку в жертву наси- лию. И тогда отец Вергинии... отошел с дочерью и кормилицей к лавкам, что расположены возле храма Венеры Очистительницы и зовутся теперь Новыми, и, выхватив там у мясника нож, воскликнул: «Только так, дочь моя, я могу сделать тебя свободной». Тут он пронзает грудь девушки и, обернувшись к судилищу, произносит: «Да падет проклятье за эту кровь на твою голову, Аппий!». заняли Авентин, а оттуда с женами и детьми удалились на Священную гору. Децемвиры были вынуждены сложить с себя власть. Снова избрали двух преторов и десять народных трибунов. Аппий Клавдий был аресто- ван и в темнице покончил с собой. В этих событиях, связанных с кодификацией, далеко не все можно при- знать достоверным. Маловероятна отправка посольства в Грецию1. Явно «бродячим сюжетом» является эпизод с Вергинией, выдуманы многие де- тали. Но самый факт кодификации и его дата, а также общая обстановка острой революционной борьбы не вызывают сомнения у подавляющего большинства исследователей. Бесспорно, «Законы XII таблиц» не создались сразу: они продукт длин- ного исторического развития. В частности, кое-что было в них внесено, уже после V в. Однако их основное ядро отражает эпоху Ранней респуб- лики и было выражено в письменной форме около середины V в. Об этом говорит архаизм их языка, общих условий, жизни, отразившихся в них. В основном законы являются записью обычного права. Но, по-видимому, законодатели вынуждены были внести туда и кое-что новое. Однако это новое не было согласовано со старым, в результате чего получилась пест- рая смесь законодательных норм, иногда противоречащих друг другу. Так, например, архаический принцип тальона2 мирно уживался со штрафом, являвшимся более развитой и прогрессивной формой наказания. Ст. 2 таб- лицы VIII гласит: «Если кто сломает кому-нибудь часть тела и не поми- рится, да будет равное возмездие». Однако в следующей статье мы читаем: «Если кто рукой или палкой переломит кость свободному, пусть уплатит штраф в 300 ассов, если рабу — в 150 ассов». Оба принципа совершенно не согласованы. Пережитки родовой соб- ственности отражены в ст. 4 и 5 таблицы V: «Если кто умирает без завеща- ния и у него нет прямого наследника, пусть его семью3 возьмет себе бли- жайший агнат.4 Если агната нет, пусть возьмут семью члены рода». Однако ст. 3 той же таблицы уже допускает свободу завещания: «Как завещает относительно денег или опеки над своим имуществом, так и да будет». 1 Самое большее, речь могла идти о посылке делегации в «Великую Грецию» (Южную Италию и Сицилию) 2 «Тальон» (talio) — специальный термин римского права для наказания по принципу «око за око, зуб за зуб». 3 Familia — семья со всеми родственниками и рабами, а также все хозяйство и имущество. 4 Агнатами назывались лица, считавшиеся родственниками в силу того, что они находились или могли находиться под властью одного и того же домовладыки (pater familias). Например, жена была агнаткою братьев своего мужа, так как все они находились бы под властью ее свекра, если бы он был жив. [hrОстатки примитивных воззрений сказываются в статьях, карающих во- рожбу. Об этом говорят, например, фрагменты ст. 8 таблицы VIII: «Кто заворожит урожай... Пусть не переводит к себе чужого посева». Как во всех древних кодексах, так и в «Законах XII таблиц», покуше- ния на частную собственность караются чрезвычайно сурово: «Коли со- вершивший ночью кражу убит на месте, то убийство его будет считаться законным» (табл. VIII, ст. 12). По свидетельству Авла Геллия,1 «Децемвиры предписали свободных людей, пойманных с поличным, подвергать телесному наказанию и выда- вать (головой) тому, у кого совершена кража, рабов же наказывать кнутом и сбрасывать со скалы». Римский юрист Гай пишет, что «Законы XII таблиц» «повелевали зак- лючить в оковы и после бичевания казнить огнем того, кто поджигал стро- ения или сложенные около дома скирды хлеба, если (виновный) совершил это преднамеренно». В «Законах XII таблиц» мы находим разработанную систему долгового права в очень суровой форме. Этому посвящена вся таблица III. После того как должник признавал свой долг или после судебного решения, ему дава- лось 30 льготных дней, чтобы он мог собрать деньги для погашения долга. После истечения этого срока истец «налагал руку» на должника и вел его в суд для исполнения решения. Если должник не выполнял судебного реше- ния и никто не брал его на поруки, кредитор уводил его к себе в дом и заклю- чал в оковы или колодки «весом не менее, а если пожелает, то и более 15 фунтов». Во время пребывания в заключении должник мог кормиться за свой счет. В противном случае кредитор должен был давать ему не меньше, чем по фунту полбы в день. Должник оставался в таком положении 60 дней. В течение этого срока его три раза подряд в базарные дни (нундины) приво- дили на площадь к претору, и при этом объявлялась присужденная с него сумма денег. После этого должника можно было предать смерти или про- дать «за Тибр», т. е. за границу. В том случае, если кредиторов было не- сколько, закон допускал совершенно варварскую меру: «В третьи нундины пусть разрубят должника на части. Если отсекут больше или меньше, за это пусть не отвечают» (табл. III, ст. 6). В науке было сделано много попыток истолковать эту бесчеловечную статью закона не в прямом смысле, а как-нибудь иначе. Но все эти попыт- ки неудовлетворительны, и приходится понимать ее в буквальном смысле. Впрочем, древние комментаторы «Законов XII таблиц» утверждали, что на деле эта статья никогда не применялась. Семейное право, отраженное в «Законах XII таблиц», носит резко вы- раженный патриархальный характер. Отец обладает безграничной влас- тью над детьми вплоть до того, что три раза может продавать сына в раб- ство.2 Только после этого сын выходит из-под власти отца:«Если отец триж- ды продаст сына, сын да будет свободен от отца» (табл. IV, ст. 2). 1 Аттические ночи, XI, 18, 8. 2 Предполагается, что каждый раз сын кем-то освобождается из рабства и сно- ва механически попадает под власть отца. Женщина находилась в бесправном положении: сначала она была под властью отца, затем поступала «под руку» мужа, а в случае смерти пос- леднего находилась под опекой кого-нибудь из агнатов: сына, брата мужа и т. п.: «Предки наши признали нужным, чтобы женщины, хотя бы они были и в зрелом возрасте, вследствие присущего им легкомыслия, нахо- дились под опекой... за исключением только дев-весталок, которых при- знали нужным оставить свободными. Так было предусмотрено “Законом XII таблиц”»1. Отношения клиентелы, как было указано выше, также нашли свое от- ражение в кодексе: «Патрон, обманувший своего клиента, да будет про- клят» (табл. VIII, ст. 21). Характерно, что децемвиры, по словам Цицерона, фиксировали запре- щение браков между патрициями и плебеями: «После того как децемвиры составили десять таблиц с величайшей справедливостью в законах и бла- горазумием, на следующий год они предложили избрать новых децемви- ров... Последние прибавили еще две таблицы несправедливых законов... и самым бесчеловечным законом наложили запрет на браки между патрици- ями и плебеями»2. Внесение в кодекс этой нормы обычного права говорит, что в этом пунк- те плебеи потерпели поражение (правда, только временно, как увидим ниже). Зато в другом вопросе плебеи, по-видимому, добились существенных уступок. Речь идет о конституционных гарантиях. Цицерон неоднократно писал о том, что «Законы XII таблиц» запрещали всякие привилегии, т. е. отступления от закона в пользу отдельных лиц. Кроме этого, запрещалось выносить приговоры о смертной казни римского гражданина иначе, как в центуриатных комициях (реr maximum comitiatum). Может быть, такой же уступкой в пользу плебеев нужно считать исправление календаря, про- изведенное вторыми децемвирами, о чем кратко и не вполне ясно замечает Макробий: «Децемвиры, прибавившие к десяти таблицам две новых, внесли в на- родное собрание законопроект о добавочном месяце»3. Исправление календаря, находившееся целиком в руках патрициан- ских жрецов, в первую очередь было в интересах широких народных масс. «Можно или нельзя вести дело в законном порядке, — говорит Цице- рон, — это знали в былое время немногие, так как календарь обнародо- ван не был. Большой властью пользовались те, к кому обращались за этими вопросами: у них допытывались относительно дней, словно у хал- деев»4. 1 Гай. Институции, I, 144—145. 2 О государстве, II, 36, 37. О законодательном запрещении браков между пат- рициями и плебеями говорят также Дионисий Галикарнасский (X, 60) и Ливий (IV, 4). 3 Сатурналии, 1, 13, 21. 4 Речь в защиту Мурены, 25. Противоречивость «Законов XII таблиц» (тальон и штраф, родовое наследование и свобода завещания, суровое долговое право и конститу- ционные гарантии и т. п.) говорит не только о примитивности правовых воззрений, но и о том, что кодификация середины V в. была продуктом сословной борьбы1. Патриции по ряду существенных вопросов вынуж- дены были уступить, но продолжали сохранять за собой еще много ко- мандных высот. Естественно поэтому, что с изданием законов борьба не прекратилась. Но как бы там ни было, кодификация имела огромное значение не только в истории сословной борьбы, но и в развитии римского права вообще. «За- коны XII таблиц» легли в основу того богатого юридического творчества, которое шло на всем протяжении римской истории и оказало огромное влияние на развитие правовых представлений Европы в Средние века и Новое время. Вполне вероятно, что закон о запрещении браков между патриция- ми и плебеями был нововведением децемвиров, а не просто запи- сью давно существовавшего закона. Именно так и понимает этот запрет Цицерон: «Ибо децемвиры, прибавив две таблицы неспра- ведливых законов, бесчеловечным законом воспретили браки меж- ду плебеями и «отцами» (О государстве, II, 63, пер. В. О. Горенш- тейна). Ливий в рассказе о законодательстве децемвиров прямо не указывает на характер этого закона, но затем в уста народного три- буна Гая Канулея вкладывает слова, показывающие закон таким образом, что запрещение браков явилось новшеством, причем ос- корбившим правовое чувство общества: «И не децемвиры ли всего каких-нибудь 3—4 года назад предложили это самое запрещение браков между патрициями и плебеями, нанеся великий вред госу- дарству и поправ права плебеев. Возможно ли большее и столь от- кровенное глумление над согражданами, которые, точно запятнан- ные, сочтены недостойными законного брака... Запрет и отмена за- конных браков между патрициями и плебеями преследует лишь одну цель — унизить плебеев. То, что везде и всюду было частным де- лом каждого... вы забиваете в колодки надменнейшего закона, гро- зя расколоть граждан и сделать из одного гражданства — два» (Ли- вий, IV, 4, пер. Г. Ч. Гусейнова). Закон, запретивший патрицианско-плебейские браки, был отменен в 445 г., то есть спустя всего 5 лет после деятельности децемвиров. Более того, это вообще единственный из всех «Законов XII таб- лиц», который был формально отменен, устранен законодательным путем. При римском консерватизме вообще, а особенно при том громадном авторитете, каким пользовались XII таблиц, совершен- 1 Кое-какие противоречия можно объяснить тем, что некоторые статьи были внесены в «Законы» позднее. но непонятно такое быстрое и легкое устранение одного из зако- нов, если не считать, что он воспринимался как противоречивший установившимся воззрениям и нормам жизни. Плебс сумел добиться победы в этом вопросе еще и потому, что, во-первых, очевидно, что данный закон был регрессом сравнительно с более древним обычным правом (Ливий, IV, 5—9), письменно фиксировать кото- рое и надлежало децемвирам; во-вторых, закон противоречил духу и назначению законодательства децемвиров, а именно: установле- нию общеобязательных норм и равенства всех граждан перед зако- ном. Законы Валерия и Горация Преторы 449 г. Луций Валерий и Марк Гораций провели три важных закона, названных их именами (leges Valeriae Ноratiae). Содержание их не все источники излагают одинаково. Основной вариант дает Ливий (III, 55). Первый закон гласил, что по- становления, принятые плебеями на собраниях по трибам (так называе- мые плебисциты — plebiscita), должны быть обязательными для всего на- рода. Второй закон восстанавливал отмененное при децемвирах право апел- ляции к народному собранию (provocatio) в том случае, если гражданин был приговорен магистратом к смертной казни или телесному наказанию1. Это право было закреплено дополнительным постановлением, запрещав- шим впредь выбирать должностных лиц без права апелляции на них. Третий закон касался неприкосновенности народных трибунов, «вос- поминание о которой, — по словам Ливия, — почти уже стерлось». Она была восстановлена путем возобновления некоторых религиозных обря- дов и проведения закона, по которому лицо, оскорбившее народного три- буна, предавалось смерти, а его имущество подвергалось конфискации2. В дополнение к этому народный трибун Г. Дуиллий провел постановле- ние, каравшее розгами и казнью того, «кто оставил плебеев без трибунов и избрал магистрата без права апелляции». Не легко определить, что во всем этом является историческим. В част- ности, возникает вопрос: зачем понадобилось подтверждение права апел- <
