В 90 г. до н. э. консул Луций Юлий Цезарь издал за¬кон, дарующий римское гражданство всем оставшимся верным Риму италикам. Те, кто меньше всех бунтовал, выиграли больше всех. В 89 г. до н. э. народные трибуны Плавтий и Папирий провели закон, по которому римское гражданство получали те италики, кто складывал ору¬жие в течение 60 дней. Самые непримиримые добились лишь одного — смерти. Таким образом, Рим вновь сумел привлечь на свою сторону союзников и изолировать экс¬тремистов, в особенности самнитов.
Г пала 3. Сулл/1 Счастливый Ячиий Корнелий СУЛЛА (138-78 гг. по н. э.) Сулла — первый корифей войны... Дж. Г. Байрон Сулла был уверен на протяжении всей своей жизни, что боги проявляют к нему особое внимание, недаром он про¬сил сенат присвоить ему второе прозвище Феликс (благо¬словленный богами, счастливый). Сулла происходил из патрицианского рода, лишивше¬гося былого влияния. Цензор вычеркнул его предка Пу¬блия Корнелия Руфина, консула 290 и 277 гг. до н. э. из списка сенаторов за то, что у вышеозначенного Корнелия Руфина было слишком много серебра и тем самым сена¬тор нарушил закон против роскоши. Сын Руфина смог занять высокий, но не слишком популярный пост флами¬на Юпитера. Поскольку этот жрец был строго ограничен многочисленными табу (не смотреть на римское войско, не касаться трупа и т. д.), то путь к политической карьере ему был закрыт. Этот самый предок-фламин поменял про¬звище Руфин на прозвище Сулла. Об отце будущего диктатора не известно практически ничего. Внешность Суллы по римским канонам была не-привлекательной: ярко-рыжие волосы, белая кожа, поч¬ти сплошь усыпанная веснушками. Есть даже версия, что на лице его были какие-то отвратительные пятна (роди¬мые, быть может). В 30 лет Луций Корнелий стал квестором (109 г. до н. э.). Первым его крупным успехом было пленение царя Югурты. Однако всю славу, как уже говорилось, присво¬ил себе Марий. Во время Союзнической войны Сулла проявил себя не-заурядным полководцем. В частности, солдаты наградили его обсидиановым венком. Венок этот на самом деле спле¬тался из травы, собранной на поле сражения, и считался одной из самых лестных наград, ибо воины приносили ее
в благодарность полководцу за свое спасение, и награда эта была от чистого сердца. Наконец Союзническая война закончилась, но слава, добытая в этой непопулярной вой¬не, принесла Сулле возможность быть избранным в кон¬сулы на 88 г. до н. э. на пару с Квинтом Помпеем Руфом. Сын Руфа женился на дочери Суллы. Это был год эконо¬мического и политического кризиса. Италия была разо¬рена войной. Италики, получившие права гражданства, требовали включить их в избирательные списки. Старые же граждане гадали, как сделать так, чтобы голоса новых граждан ничего не значили и не влияли на решения, при¬нимаемые на народном собрании в Городе. А на Востоке тем временем разгоралась война с Митридатом, захватив¬шим практически всю Азию. Митридат VI Евпатор взял в плен проконсула провинции Азия и казнил его легата, влив тому в горло расплавленное золото. Афины перешли на сторону царя Понта. Кульминацией его антиримской компании стало убийство в один день более 80 ООО рим¬ских граждан, проживавших на территории Азии. Рим¬лян убивали вместе с детьми и женами, которые зачастую были местного происхождения, домочадцами и рабами, а их имущество делили меж собой убийцы. Расправа со¬провождались зверствами, даже в храмах не всегда мож¬но было спастись: тем, кто хватался за алтари, моля о по¬щаде, отрубали руки. Сулла принял командование азиатской армией. Но ста¬рик Марий, ревностно относившийся к чужой славе, сам хотел встать во главе легионов, которые отправлялись на войну с Митридатом. Однако в этом противодействии Ма¬рий — Сулла, как уже было сказано выше, победителем вышел последний, он вернулся в Город и навел там поря¬док, пока еще малой кровью. Расправившись с Марием и Сульпицием, Сулла начал переустраивать дела в Риме. Сулла ловко решил проблему с новыми гражданами. Отныне основные вопросы должны были решаться не три- бутными, а центуриатными комициями. А мы помним, что в центуриатных комициях не было равенства, и все
решали восемнадцать центурий всадников и восемьдесят центурий первого класса, то есть знать и состоятельные граждане. Остальным можно было не торопиться пода¬вать голоса — они практически ничего не меняли. Однако и народу дали подачку: годовой процент по дол¬гам отныне не должен был превышать 10 % . На следующий год консулы — «победители Рима» — должны были взять на себя командование армиями. Квинт Помпей Руфин — итальянскую армию для завер¬шения Союзнической войны, а Сулла — восточную. Одна¬ко командующий итальянской армией Помпей Страбон (отец Помпея Великого) не собирался отдавать командо¬вание. Он спровоцировал бунт в войсках, и солдаты уби¬ли Руфина. После чего Помпей Страбон вновь оказался во главе «своей» армии. Тем временем Митридат VI Понтийский овладел уже всей Азией. Ему довольно успешно сопротивлялся Родос и некоторые римские соединения в Македонии. Но тут наконец явился Сулла со своими легионами и двинулся навстречу полководцу Митридата Архелаю. Сторонники Митридата отступили, и вскоре Сулла осадил Афины и Пирей. Стены Пирея были высотой 18 метров, и римляне стали строить осадные машины, соизмеримые с высотой этих стен. Металл привезли из Фив, ну а деревья срубили в садах Академии, где когда-то Платон беседовал с учени¬ками. Камень брали, разбирая полуразрушенные Длин¬ные стены — былую гордость и свидетельство военной славы Афин. К Архелаю прибыло подкрепление, он вы¬шел за стены Пирея, надеясь на численное преимущество, но потерпел поражение. А тем временем в Городе консул 87 г. до н. э. Цинна, который поклялся на Капитолии держать сторону Суллы, предал его и призвал Мария в Рим. Сулла был смещен с поста командующего, его армия лишена финансирова¬ния, Марий развязал террор в Риме, многие сторонники Суллы были убиты. ' Чтобы расплатиться с армией, Сулла конфисковал сокровища из храмов, чего римляне до этого никогда не
Гай Марий. С античного Сулла Счастливый. бюста. I в. до н. э. С античного бюста. I в. до н. э. Римская вилла. Реконструкция делали. 1 марта 86 г. до н.э., не встретив серьезного со-противления, римляне взяли сломленные голодом Афи¬ны — горожане ели кожу, не брезгуя при этом вареным мясом собственных рабов. Город был отдан войскам на
разграбление, однако разрушен не был. После Афин на¬стал черед Пирея. В двух грандиозных сражениях при Херонее и при Орхомене римляне разгромили одну за другой две армии Архелая. Тем временем правительство в Риме объявило полководца врагом народа. Луций Валерий Флакк, кото¬рый стал консулом вместо Мария, прибыл в Эпир с дву¬мя легионами — воевать одновременно и против Суллы, и против Митридата Однако он благоразумно решил не связываться с Суллой. Консул хорошо знал Восток, но не имел военного опыта, к тому же Флакк поссорился со сво¬им легатом Гаем Флавием Фимбрией. Фимбрия поднял мятеж, консул был убит, и во главе двух легионов встал мятежный легат. Осенью 85 г. до н.э. Сулла заключил мир с Митридатом (Дарданский мир). Легионы были не¬довольны: как можно вести переговоры да еще позволить уйти с добычей убийце стольких римских граждан! Сулле пришлось употребить все свое красноречие, чтобы убе¬дить солдат в правильности своего решения. Теперь главной задачей Суллы стало нейтрализовать Фимбрию. Убийца консула Флакка постепенно превра¬тил вторую римскую армию в сборище бандитов, разгули¬вающих по азиатским землям. Сулла пытался уговорить Фимбрию сдаться, но тот с очаровательной наглостью на¬помнил, что сам Сулла смещен с поста командующего и объявлен врагом народа — то есть самозванец, как и Фим¬брия. Исход противостояния решили сами солдаты. Они стали потихоньку удирать от Фимбрии и переходить на сторону Суллы. Фимбрии волей-неволей пришлось усту¬пить. Он оставил свои войска и отправился в Пергам, где в храме Эскулапа покончил с собой, дабы призвать на го¬лову Суллы месть бога. Города, оставшиеся верными Риму, не подвергались поборам, некоторые даже получили помощь, зато под-державшие Митридата были вынуждены выплачивать контрибуции. Азия была ограблена дважды: сначала ца¬рем Понта, затем — Суллой. К тому же на море стали все больше набирать силу пираты. Вскоре с этим злом при¬
дется бороться Помпею Великому. А пока Сулла пребы¬вает в Афинах и ждет удобного момента, чтобы вернуться в Рим. Постепенно кровавое буйство в Риме закончилось, се¬нат не хотел новой войны, начал переговоры с Суллой и даже запретил Цинне набирать войска. Но Карбон и Цин¬на сами назначили себя консулами на 84 г. до н. э. и про¬должали делать то, что считали нужным. Цинна был убит во время беспорядков, но это мало разрядило ситуацию. Сулла желал вернуться и насладиться местью. Помешать ему в этом никто не мог. Ну разве что римская традиция: Город неприкосновенен, и граница померия священна. Но Сулла уже один раз нарушил этот запрет. Так что можно сделать это повторно. Сенат и победитель Митридата обмениваются пись¬мами с требованиями, но к соглашению прийти не мог¬ли. Сулла с пятью легионами, 6 ООО конницы и вспомо¬гательными войсками высадился в Брундизии весной 83 г. до н. э. Молодой Помпей (будущий Помпей Великий) в Пиценах, где у него были большие владения, набрал вой¬ска и направился к Сулле. Подход к Риму закрывали две армии: одна — консула Гая Норбана, вторая — консула Луция Сципиона. Первым Сулла разгромил Норбана, тот бежал и укрылся в Капуе. Армия Луция Сципиона прак-тически без боя перешла на сторону Суллы. Надо отме¬тить, что Сулла в любой войне использовал перебежчиков и своих сторонников в тылу врага, пользуясь современной терминологией, — разведчиков и диверсантов. Не прене¬брегал он и агитацией среди солдат противника. Тем вре¬менем Гражданская война затянулась на годы, и консула¬ми в 82 г. до н. э. успели стать Карбон и Гай Марий, сын знаменитого полководца, хотя молодому человеку было только 26 лет. Квинт Серторий отбыл в Испанию. Он на¬деялся превратить эту страну в убежище для марианцев, в чьем поражении Серторий уже не сомневался. «Один из талантливейших римских офицеров и во всех отношени¬ях прекрасный человек» (Т. Моммзен), судьбу которого определили не убеждения, а личный конфликт с Суллой,
Квинт Серторий еще долго будет сражаться со сторонни¬ками Суллы и падет от руки убийцы. Войска консулов превосходили по численности легио¬ны Суллы, но это были в основном необученные ново¬бранцы, и их без труда разбили. После разгрома молодой Гай Марий укрылся в Пренесте. Все, что сумели сделать сторонники марианцев в Риме — это казнить наиболее видных своих противников. Представители знатных и богатых семейств один за другим переходили на сторону Суллы. Оставив часть армии осаждать Пренесту, Сулла двинулся на Рим. Город не оказал сопротивления. Ар¬мия Суллы не стала пересекать черту померия, а распо¬ложилась на Марсовом поле. Но война была не законче¬на: молодой Гай Марий сидел с остатками своей армии в Пренесте, Карбон бежал в Этрурию. К тому же боль¬шую опасность представляли самниты, которым старый Марий пообещал независимость. «Перебили, осадили, взяли, убили», — эти глаголы бесконечное количество раз повторяет Аппиан, описывая сражения Граждан¬ской войны. Во многих таких схватках гибли по 10-20 тысяч человек. Потерпев поражение в одном сражении, остатки армии соединялись с другими частями, чтобы снова дать бой сулланцам. Наконец Карбон бежал, а объединенные силы марианцев двинулись на Рим, так что Сулла, чтобы защитить Город от грабежа, был вы¬нужден дать сражение буквально под стенами Города. С обеих сторон погибли 50 ООО человек, в плен попали 8 ООО, большинство из которых — самниты. Их Сулла, не колеблясь, приказал перебить как самых непримири¬мых врагов Рима. Итак, пока его солдаты резали самнитов, Сулла потребо¬вал от сената разрешения отомстить всем своим противни¬кам. Сенат отказался санкционировать расправу. Но, имея под рукой армию, можно уже было не обращать внимания не протесты людей, одетых в тоги с пурпурной каймой. И Сулла создал проскрипционные списки. Все лица, занесенные в эти списки, подлежали казни, а их имуще¬ство конфисковывалось. Запрещалось оказывать им по¬
мощь, прятать или защищать, иначе такой доброжела¬тель сам становился преступником. Зато за голову каж¬дого внесенного в список была обещана награда, а рабов к тому же отпускали на свободу за убийство приговорен¬ного. Если бы в Риме верили в дьявола, то можно сказать, что дьявол нашептал Сулле это изуверское решение. Но римляне никогда не обвиняли в человеческих мерзостях сверхъестественные силы — среди их многочисленных богов не было такой сущности. Так что можно было обви¬нить только самого человека, да еще его гения. Возмож¬но, гений Суллы вдохновил своего подопечного на приня¬тие этого воистину гениального решения. Ведь гений мог быть злым, как бывает злым человек. После убийства проскрипированного стиралась сама память о человеке: статуи разрушались, памятники пре¬вращались в пыль. Даже в частной коллекции нельзя было иметь изображение проскрибированного друга. Дети и внуки казненных отправлялись в изгнание. Так что получалось, что противников Суллы никогда и не существовало на Земле. Что может для римлянина быть страшнее такой расправы? Ведь они так ценили посмерт¬ную славу: доброе имя, память потомков, список сверше-ний — вот формула римского бессмертия. Сулла обрекал неугодных на смерть вдвойне! Число проскрибированных точно определить не удается. Аппиан утверждает, что в первый момент были казнены 40 сенаторов и 1600 всад¬ников. Плутарх пишет, что в первый список было внесено 80 имен, потом 220 и еще 220. Попытки в современной историографии оправдать это решение римским менталитетом, когда сын был предан отцу и обязан за него мстить, мягко говоря, неубедитель¬ны. Тут все объясняется менталитетом тирана: сын врага народа потенциально опасен. Если ты убивал, прорываясь к власти, значит всегда будешь думать, что и тебе может кто-то всадить под ребра кинжал. Особенно жуткой была расправа над Гаем Марием Гра- тидианом, учиненная Катилиной. Главная вина Гратиди- ана состояла в том, что он был родственником ненавист¬
ного Мария. Эта сцена описана у Марка Аннея Лукана в поэме «Фарсалия». Видел я, были его суставы разорваны, тело Раной казалось сплошной, — но хоть страшно и был он истерзан, Смерть не касалась души; безмерность жестокости лютой Хочет продлить ему жизнь для новых неслыханных пыток. Отняты руки от плеч, и язык, изъятый из глотки, Дико трепещет и бьет немым содроганием воздух. Уши срезает один, другой — орлиного носа Ноздри, а третий глаз выдирает из впадин глубоких, — Гасит последний их взор, ужасавшийся членам разъятым. Словосочетание «враг народа» или «враг отечества» вы еще встретите на страницах этой книги. Этот термин при¬думали не в XX веке. Зачистка проводилась не только в Риме, преследова¬ниям подвергались целые города, которые поддерживали марианцев. Был репрессирован, например, город Прене- ста (12 ООО жителей). Всем горожанам велено было вый¬ти за стены, здесь Сулла выбрал тех, кто был ему нужен. Потом население разделили на три части: римлян, пре- нестинцев и самнитов. Римлян Сулла помиловал, осталь¬ных мужчин перебил. Жители Норбы, которые сопротив¬лялись долго и не надеялись на милосердие победителя, когда сопротивление стало невозможным, покончили с собой. Другие города лишились части своих земель, на¬делы достались ветеранам Суллы. Поселения ветеранов появились в Этрурии, Умбрии, Лации, Кампании. Пол¬ководцы Суллы — особенно отличился Помпей — пре¬следовали остатки марианцев в Сицилии, Африке, Ис-пании. Однако все плохое, как и хорошее, когда-нибудь кончается, закончились и проскрипции. После 1 июня 81 г. до н. э. список лиц, подлежащих безнаказанному убий¬ству, был закрыт. Кто успел прикарманить имущество
проскрипированных — обогатился. Кто не успел — тому не повезло. Когда Сулла покинул Рим, чтобы заняться расправой над Пренестой, он отправил первому сенатору Луцию Ва¬лерию Флакку (возможно, отцу консула, убитого Фим- брией на Востоке) письмо, в котором недвусмысленно объ¬яснил, что желает быть диктатором и что Валерий Флакк должен для этого сделать. Ибо после проскрипций Сулла решил заняться улучшением законодательства. По зако¬ну диктатор может осуществлять свои неограниченные полномочия в течение шести месяцев, а после этого срока должен сложить полномочия. Сулле шести месяцев было, несомненно, мало. Валерий Флакк оказался понятливым человеком. Он все устроил: и увеличение срока диктату¬ры, и назначение на должность диктатора Суллы. В на¬граду Флакк получил должность начальника конницы, то есть стал заместителем диктатора. Сулла старался обеспечить как можно большее число сторонников. 10 ООО рабов, прежде принадлежавших про- скрипированным, получили свободу и родовое имя «Кор¬нелий», отныне они стали самыми преданными псами диктатора. Один из таких «Корнелиев» Хрисогон появит¬ся в главе о Цицероне. В январе 81 г. до н. э. Сулла отпраздновал триумф. Празднество длилось два дня — 29 и 30 января. С появ¬лением диктатора появились и льстецы, Суллу называли вторым Ромулом и уверяли, что диктатор создаст эру изо¬билия и мира. Диктатор навел порядок в Риме, в умах и в законах тоже. Особенно в законах о занятии должностей. Отныне запрещалось раньше чем через 10 лет вновь занимать выс¬шие магистратуры, и к тому же все должности надо было занимать поочередно. Диктатор тут же дал пример при¬менения закона. Некий Офелла, успешно занимавшийся осадой Пренесты, решил выставить свою кандидатуру на должность консула. Поскольку раньше должностей он не занимал, то Сулла велел Офелле кандидатуру с выборов снять. Тот ослушался. Тогда Сулла приказал убить не- 7- М. Алферова
угодного кандидата. Диктатору лучше повиноваться — этот закон римляне вскоре усвоят. А пока еще встречают¬ся непонятливые. Сенат Сулла расширил, новых членов ввел из сосло¬вия всадников. Сенаторы отблагодарили диктатора, рас-порядившись установить ему на форуме золотую статую. Лучше бы поставили бронзовую — простояла бы дольше. Были изданы и другие законы — о народных трибунах, закон против оскорбления величия (подразумевалось ве¬личие римского народа, хотя порой этот закон неверно называют законом оскорбления величества), закон про¬тив роскоши. Однако сам Сулла тут же нарушил это по¬следнее ограничение и устроил роскошные празднества в честь Геркулеса. Вино пили только 40-летней выдержки, а угощений наготовили так много, что всего не успевали съедать, и остатки вечером вываливали в Тибр. Во время этого пира случилась досадная неприятность: смертельно занемогла Метелла, супруга диктатора. Чтобы не преры¬вать торжество и не оскорблять чествуемого бога челове-ческой смертью, Сулла послал Метелле разводное письмо, и ее, смертельно больную, унесли из его дома, чтобы она умерла в другом месте. Зато Сулла устроил ей пышные по¬хороны, опять же нарушив закон против роскоши, запре¬щавший слишком пышные церемонии. Наконец Сулла решил, что созданный им новый по¬рядок может существовать и без его мощной поддерж¬ки, и захотел посмотреть со стороны, что же получилось. В июле 80 г. до н. э. были избраны новые консулы на сле¬дующий год, и Сулла в последний день этого года стал вновь частным лицом и удалился на покой диктовать ме¬муары, поселившись на своей вилле в Кампании. Однако как только возникали какие-то неурядицы, он тут же по¬являлся в Риме. Но любовался он своим творением недолго: оказавшись не у дел, бывший диктатор вскоре умер. Решено было тело привезти Рим, сжечь его на Марсовом поле и там же за¬хоронить. Что в принципе было нарушением закона. Ибо никто, кроме потомков Публия Валерия Публиколы, не
имел права на похороны внутри Города, но и Валерии всегда отказывались от этой чести. Закон еще раз был нарушен, и похороны Суллы пре-вратились в еще один, уже последний его триумф. Немного о римском праве Квинт Муций Сцевола Понтифик, консул 95 г. до н. э., происходил из знаменитой династии римских юристов. Знатоками права были его прадед, дед и отец. Их предок боролся с Ларсом Порсеной и сжег руку на жаровне. По-томки легендарного героя занялись законами. Работа Муция Сцеволы «О гражданском праве» — первое систе-матическое изложение римского частного права. Некоторые фрагменты этой работы вошли в Диге- сты Юстиниана *. Глава 4. Спартак и Марк Красс Богатый Спартак (?-71гг. по Н. э.) Марк Лйцинмй Красс (115-53 гг. до н. э.) В Капуе в 73 г. до н. э. ланиста** Лентул Бадиат содер¬жал школу гладиаторов. Обычно в Древнем Риме в гла¬диаторские школы рабы попадали за преступления. Неда¬ром само слово «гладиатор» было ругательным и означало также «головорез» и «бандит». Людям благородного про¬исхождения было запрещено выступать на арене. Многие аристократы содержали отряды гладиаторов. Времена были смутные. Зачастую вооруженных людей использо¬ * Дигесты — часть Кодификации Юстиниана (систематического изложения византийского права VI века). Включает отрывки из сочи¬нений римских классических юристов, в основном по вопросам частно¬го права. ** Ланиста — владелец и тренер гладиаторов.
вали во время уличных схваток, — чем постоянно зани¬мались несколько лет спустя народные трибуны Клодий и Милон. Хозяева могли за хорошую плату «предостав¬лять» своих бойцов для схваток на арене. Гладиатор-по¬бедитель получал приз и после нескольких побед мог быть освобожден — в этом случае как знак свободы ему вручал¬ся деревянный меч. Бывали случаи, когда освобожденный заключал договор и вновь выходил на арену — слава гла¬диатора была сродни славе средневекового актера — пусть положение сомнительно, зато обеспечена популярность и любовь толпы. Существовал даже термин «любимые бойцы» — их вызывали на арену только по требованию зрителей. Желающих стать такими «любимыми бойца¬ми» было не так уж мало. Например, в III веке н. э. прак-тически все гладиаторы набрались из свободных людей. И еще несколько слов о самом восстании. Самые сильные восстания на самом деле происходили в Сицилии. Связа¬но это было с тем, что там положение рабов было самым ужасным. Они работали на полях латифундий в основном закованными, на ночь их запирали в эргастул — карцер для рабов — и сковывали одной цепью, чтобы рабы не разбежались. После завоевания Сицилии римлянами по¬ложение невольников не изменилось. Кроме того, многие хозяева латифундий в Италии стали применять подобную «организацию труда». Но вернемся в Капую. В школе Лентула содержались не преступники — ланиста покупал сильных и ловких рабов для будущих кровавых поединков. Сознание глу¬бокой несправедливости объединило отнюдь не робких «учеников», и 200 гладиаторов сговорились бежать. Уда¬ча улыбнулась лишь 78-ми. Орудуя вертелами и ножами, добытыми на кухне, они вырвались на свободу. По доро¬ге им как нельзя кстати попались повозки с гладиатор¬ским снаряжением. Вооружившись, они почувствовали себя непобедимыми. Высланный им вдогонку отряд был обращен в бегство. Во главе гладиаторов встали два кель¬та — Крикс и Эномай, а также фракиец Спартак. Теодор Моммзен полагал, что Спартак был отпрыском благород¬
ного рода Спартокидов, служил во вспомогательных рим¬ских войсках, дезертировал, был пойман и продан в гла¬диаторы. Римляне часто использовали отряды конницы союзников и ставили во главе таких соединений местных вождей, так что вполне вероятно, что Спартак в прошлом мог быть одним из таких командиров. Одно несомненно: он прекрасно знал римскую стратегию и тактику. Как по¬кажут дальнейшие события, он был одаренным полковод¬цем и прекрасным организатором. Беглецы укрылись на вершине Везувия, который в те годы еще мирно дремал. Сюда стали стекаться беглые рабы из окрестных поместий и кое-кто из свободных работников. Из Рима против гла¬диаторов выслали претора Клавдия с войском. Развеем главный миф, связанный со Спартаком. В са¬мой Италии римляне практически не держали войск. За¬каленные, имеющие опыт сражений легионы находились в провинциях. В тот момент основные силы были сосредо¬точены в Испании у Помпея Великого, у Луция Лукулла на войне с Митридатом в Малой Азии и у его брата Марка Лукулла, воевавшего во Фракии. То есть лучшие солдаты и офицеры уже были призваны в армию. Все отряды, по¬сланные поначалу против Спартака, наскоро набирались из добровольцев, командиры практически не имели ни¬какого опыта. Кроме того, война с рабами считалась уни¬зительной, ветераны и граждане высокого положения не желали вступать в войска. Аппиан Александрийский пи¬шет, что в первое время против Спартака посылалось вой¬ско не из граждан*, а всякий сброд, набранный случайно. Против восставших рабов вышло необученное ополчение под командованием не умевших воевать офицеров. Итак, из Рима прислали претора Клавдия. Претор, узнав, что на Везувий ведет единственная дорога, при¬казал ее одну и стеречь, уверенный, что восставшие ни¬куда не денутся. А гладиаторы сплели из виноградных * В то время в легионах служили только римские граждане. Люди, не имевшие римского гражданства, могли служить лишь во вспомога¬тельных войсках.
лоз лестницы, спустились с Везувия, тихонько вышли Клавдию в тыл, разбили его и захватили лагерь. Следую¬щие римские отряды также потерпели поражение. Часть ополчения разбежалась по домам. Другая часть даже не выполнила приказ идти в атаку. Претор Публий Вариний с остатками войска все же вступил в бой, но лучше бы он этого не делал: даже его конь и знаки отличия достались восставшим. Дело принимало дурной оборот. У Спартака собралось уже около 70 ООО человек. К рабам присоединились сво¬бодные пастухи — люди отчаянные и смелые, из которых Спартак сформировал тяжеловооруженную пехоту. Добы¬чу среди своих сторонников вождь делил поровну. Слухи об огромной добыче привлекли в армию бывшего гладиа¬тора новых добровольцев, в том числе и перебежчиков, не блиставших смелостью в прежних сражениях. Восстав¬шие захватывали имения, насиловали, грабили, убивали. Не в силах справиться с прежними рабами и положить ко¬нец зверствам Спартак велел убивать свидетелей, дабы те не разносили вести о «подвигах» бывших рабов. На следующий год против Спартака и его разросшейся армии выслали уже двух консулов — Геллия и Лентула*. У этих дела на первых порах пошли успешнее. 30-тысяч¬ный отряд германцев под командованием Крикса, отко¬ловшийся от армии Спартака, был целиком уничтожен Геллием. Консул Лентул окружил самого Спартака, но смелый фракиец перешел в наступление и разгромил сна¬чала Лентула, а потом и Геллия. После этой победы Спар¬так принес в жертву памяти Крикса 300 пленных римлян, заставив их биться как гладиаторов на поминках своего товарища, чем доставил бывшим рабам несказанное удо¬вольствие. Напрасно Спартака пытался остановить на¬местник Цизальпинской Галлии Гай Кассий с 10-тысяч¬ным войском — от этих тысяч мало что осталось. Путь В то время в легионах служили только римские граждане. Люди, не имевшие римского гражданства, могли служить лишь во вспомога¬тельных войсках.
через Альпы был свободен. Если Спартак хотел только свободы, то она была перед ним: достаточно было уйти в Галлию со всем войском или с частью — в этом ему никто помешать не мог. Но Спартак не пошел через Альпы. Он казнил всех пленных, сжег обоз и налегке двинулся назад. Возмож¬но, после громких побед он мечтал захватить Рим и тем самым превзойти самого Ганнибала. 20 лет назад в Ита¬лии полыхала Союзническая война, 10 лет назад сто¬ронники Мария и Суллы убивали друг друга тысячами. Возможно, Спартаку уже мерещилась власть над Итали¬ей, а его сторонников манила добыча. Возможно... Но, так или иначе, он двинулся назад. Италийские города не оказывали Спартаку поддержки, опасаясь грабежей, зато в армию гладиатора продолжали стекаться и рабы, и нищий свободный люд. Армия восставших достигла 120 тысяч человек. И все же Спартак не осмелился идти на Рим — он прошел мимо и отправился грабить Южную Италию. После этого Риму стало уже не до презрения к «глади-аторским шайкам». В сенате встал вопрос о том, чтобы вызвать Помпея из Испании и Лукулла из Фракии. Но с вызовом Помпея решили повременить, командующим войсками в Италии с чрезвычайными полномочиями был назначен претор Марк Лициний Красс. Военная слава Красса никак не могла равняться со сла¬вой Помпея Великого. Зато Красс был необыкновенно бо¬гат, причем миллионы ему достались не по наследству. Он разбогател, скупая по дешевке имущество казненных во время проскрипций Суллы, не брезговал спекулировать землей и доходными домами. Ему принадлежали рудни¬ки и поместья, а рабов у него было несметное количество. Кому же еще отправляться на борьбу с восставшими, как не ему. Лоуренс Оливье, исполнитель роли Марка Крас¬са в знаменитом фильме, несколько облагородил своего героя. Вряд ли настоящий Красс мог произнести возвы¬шенную фразу: «Рим — это вечная мысль богов». Зато из¬вестно, что про Красса говорили: «У него сено на рогах»,
имея в виду склочный характер богача (бодливому быку привязывали на рога сено). Крассу передали в подчинение два консульских леги¬она и дали право набирать войска. Красс сформировал еще шесть легионов и направил за Спартаком легата Мумия с двумя легионами, приказав не вступать с от¬рядами рабов в сражение. Но Мумий завязал бой и про¬играл сражение. После чего Красс приказал применить к бежавшим старинный и жуткий вид наказания, дав¬но не применявшийся римлянами, — децимацию, то есть казнь каждого десятого по жребию. Наведя таким образом порядок в своей армии, Красс продолжил пре-следование восставших. Спартак тем временем был уже на Регийском полуострове и договаривался с пиратами о переправе в Сицилию. Но пираты обманули гладиа¬тора, взяли деньги и уплыли. А Красс, чтобы запереть Спартака на полуострове, приказал своим легионерам заняться земляными работами и вырыть поперек «но¬ска» италийского «сапога» ров глубиной пять метров и длиной 50,5 км, а также возвести стены. Восставшие оказались в ловушке. Но однажды бурной зимней ночью Спартак закидал часть рва хворостом и землей и про-рвался сквозь укрепления Красса. Однако после этого положение гладиаторской армии мало улучшилось. В Брундизии высадился Марк Лукулл, из Испании шел со своими легионами Помпей. Тем вре¬менем в войске Спартака начались раздоры. Часть беглых рабов отделилась от основных сил и тут же была уничто¬жена Крассом. За Спартаком погнался один из римских отрядов. Но гладиатор развернул свои войска и напал на преследователей. Римляне бежали, едва успев унести с собой раненного в битве командира. Но эта победа стала причиной окончательного поражения восставших. Опья¬ненные победой, соратники Спартака стали требовать решительного сражения. Но и римский полководец стре¬мился к битве. Уверенный в победе, он не желал делиться славой с Помпеем. К тому же победителю должно было до¬статься награбленное рабами добро.
Перед началом боя Спартаку, привели коня, но гладиа¬тор выхватил меч и убил его, сказав, что в случае победы у него будет сколько угодно коней, а в случае поражения не понадобится и этот. С этими словами вождь кинулся в битву, надеясь добраться до самого Красса. Гладиатор убил одного за другим двух центурионов и, даже раненый дротиком в бедро, продолжал сражаться. В пылу битвы тело его изрубили так, что не смогли потом отыскать. Оставшись без предводителя, остатки армии восставших бежали, но они столкнулись с легионами Помпея и были уничтожены. 6 ООО рабов распяли вдоль дороги, ведущей из Рима в Капую. И все же победа Красса в глазах римлян выглядела сомнительной: Помпей получил за свои победы в Испании триумф, а Крассу пришлось довольствоваться овацией, то есть пешим триумфом. Смерть самого Марка Лициния Красса была куда ужас¬нее гибели Спартака. В 53 г. до н. э. уже далеко не моло¬дой Красс отправился на войну с парфянами добывать более ценную в глазах Рима славу, чем победа над «шай¬ками гладиаторов». Война с Парфией в тот момент была совершенно ненужной, а поражение Красса в битве при Каррах еще очень долго римляне вспоминали с содрога¬нием. В сражении погиб и сын Красса. Молодой Публий Красс со своим отрядом мужественно дрался с тяжело во¬оруженной конницей парфян, но под его командованием была легкая галльская кавалерия, которая оказалась поч¬ти безоружной против закованных в броню катафрактов. Галлы соскакивали с коней, подлезали под брюхо враже¬ским лошадям и вспарывали тем животы. Публий Красс вынужден был отступить. Парфянские лучники осыпали римлян дождем стрел, пробивая не защищенные доспеха¬ми руки и ноги. Римляне не могли сражаться и встали в каре, прикрываясь щитами. Раненый Публий Красс велел своим солдатам убить его, не желая сдаваться парфянам. Его отрубленную голову, насадив на копье, парфяне про¬демонстрировали престарелому полководцу. Красс, уже не думая о победе и славе, отступил с остатками легионов. Понимая, что доверять противнику нельзя, он все же от¬
правился вести переговоры о мире, чтобы хоть как-то вы-путаться из отчаянной ситуации, и был во время этих пе-реговоров убит. Практически все его войско, кроме отряда в 500 всадников, который увел в Сирию Кассий, погибло. А впереди Рим ждала Гражданская война. Гладиаторы Этрусский обычай — устраивать на похоронах риту-альные сражения — был разновидностью человеческих жертвоприношений. Римляне позаимствовали его имен¬но как ритуальный обряд. Первые гладиаторские бои в Риме относят к 264 г. до н. э. В 216 г. до н. э. на погребальных играх в честь Марка Эмилия Лепида его сыновья вывели 22 пары гладиаторов. До 105 г. до н. э. гладиаторские игры были частью погре-бального обряда. Только во время войны с кимврами и тев-тонами были устроены первые игры за государственный счет — для укрепления воинского духа населения. По-степенно бои гладиаторов превратились в развлечение. Во времена империи на аренах амфитеатров разыгрыва¬лись целые сражения.
Гмм 5. Гней ПОМПЕЙ Великий, ЙЛЫ Предчувствие ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ Гней Помпей Великий (106-48гг. до н. э.) В те дни, когда римляне все еще топтались между старым и новым Римом, среди них явил¬ся могущественный воин, великий Помпей. Но путь воина есть путь смерти, а путь богов — путь жизни; и поэтому бог к концу пути своего являет мудрость свою, а воин в конце пути своего оказы¬вается глупцом. Б. Шоу Сулла вернул власть аристократам, решив, что таким образом уладил все противоречия. Но сенат и консулы уже почти не пользовались поддержкой. Армии в провинциях не считали гражданскую власть в Риме подлинно своей. Их полководец отныне и есть настоящий повелитель ле¬гионеров. Столица была наполнена нищим сбродом, го¬товым продать любому за несколько мелких монет свой голос на выборах, но при этом в самом Риме не было ни военных, ни полицейских частей для наведения порядка. Народное собрание республики превратилось в сборище бездельников, чьи голоса беззастенчиво покупались. Бо¬гатые люди нанимали гладиаторов для охраны, редкое выступление на форуме заканчивалось без драки. Бывали случаи, когда выступавших обливали помоями (букваль¬но), случалось — и убивали. Наиболее осторожные граж¬дане боялись выходить из дома. Республика доживала последние дни. Рим безумствовал в ожидании сильной личности и боялся появления такого человека: само слово «царь» было по-прежнему ненавистно. Итак, два претендента явились. Юлий Цезарь и Помпей Великий. Известно, что Цезарь выиграл, Помпей — про¬играл. Оба они были любимцами Фортуны, этой истинной богини Рима. Но Цезарь без страха ломал сложившиеся догмы, Помпей же был консерватором до мозга костей.
Исход битвы решили характеры этих двух людей. Теодор Моммзен, стараясь возвысить своего любимца Цезаря, представил Помпея примитивным солдафоном с недале¬ким кругозором. Но вряд ли этим он польстил божествен¬ному Юлию, принизим его могущественного соперника. Гней Помпей родился в 106 г. до н. э. О его отце, Пом¬пее Страбоне, рассказано в третьей главе третьей части. Репутация Помпея-отца даже в этот век предательств и убийств была вес
