С. И. Ковалев был выдающимся ученым, исследователем римской ис- тории, он внимательно следил за всеми новейшими открытиями и идеями в области науки о Древнем Риме. Хотя его книга — это не специальное исследование, а общая работа по истории Рима, она включила в себя все достижения современной ему науки. Однако со времени выхода в свет пер- вого издания «Истории Рима» С. И. Ковалева прошло более полувека. Во второй половине XX в. наука об античности продолжала интенсивно раз- виваться, появилось большое количество трудов по римской истории, воз- никли новые теории и точки зрения, сформировались новейшие концеп- ции. Из этого вовсе не следует делать вывод, что все, что написано ранее, устарело или не выдержало проверку временем. Как раз наоборот, фунда- ментальные труды, к числу которых, несомненно, относится и книга С. И. Ковалева, сохранили свою ценность до наших дней. Тем более что появле- ние свежего взгляда на ту или иную проблему римской истории, как пра- вило, не уничтожает существовавшее ранее мнение, напротив, это ожив- ляет дискуссию, стимулирует работу ученых, а следовательно, рождение интересных идей и возникновение исследований. Вот почему будет весь- ма полезно ознакомиться с некоторыми последними гипотезами по важ- нейшим проблемам истории Рима. Самым «проблемным» периодом римской истории является эпоха ца- рей и Ранней республики (VIII—IV вв. до н. э.). Это и понятно — фраг- ментарность источников требует от исследователя особенно активной ра- боты мысли, чтобы нарисовать более или менее целостную картину происходившего, а неоднозначность имеющегося в нашем распоряжении материала дает возможность для совершенно различных интерпретаций, порой диаметрально противоположных. Главной проблемой первого периода римской истории и по сей день остаются источники, т. е. с одной стороны, их скудость, с другой — их достоверность. Во второй половине XX в. сделано все возможное, чтобы решить одну часть этой проблемы, — интенсивные раскопки в самом Риме, в Лации, а также в других областях Италии дали исследователям огром- ный вещественный материал, в основном археологического, в меньшей сте- пени эпиграфического характера. Какую мощную волну дискуссий поднял этот археологический материал, мы покажем ниже, а в первую очередь отметим, что среди находок есть такие, которые нанесли сильный удар по гиперкритическому направлению в науке и укрепили позиции сторон- ников достоверности античной традиции о раннем Риме. Так, в конце 1970-х гг. на территории бывшего античного города Сатрикум в Лации (севернее Анция, у реки Астуры) была обнаружена надпись конца VI в. до н. э. из двух строчек. Она хорошо сохранилась — пропали всего несколь- ко букв первой строки, и выглядит следующим образом: [En aid]e iste Terai Popliosio Valesiosio suodales Mamartei. По мнению исследователей, упомянутый в надписи Поплий Валезий никто иной, как выдающийся римский политик и полководец начала Рес- публики Публий Валерий Попликола (Публикола)1. Подобные открытия позволяют с большим доверием относиться и к другим эпиграфическим памятникам, аутентичность которых для первых столетий Рима практически единодушно отвергалась. Прежде всего это касается капитолийских фаст, которые, на взгляд многих послевоенных историков, имеют ценность источника и для V—IV вв. до н. э., т. е. содер- жат истинные имена консулов первых десятилетий Республики2. Таким образом, можно констатировать, что к концу XX в. в науке преобладаю- щей вновь стала позиция осторожного доверия к античной традиции об архаическом Риме, в том числе и литературной. Последние десятилетия XX столетия отличались интенсивностью ар- хеологических раскопок. Безусловно, самыми масштабными и значимы- ми являлись многолетние раскопки в центре Рима на Палатине, на рес- публиканском Форуме и на Бычьем рынке под руководством выдающегося шведского археолога Эйнара Гьерстада3, а также многочисленные рас- копки итальянских археологов4. Дискуссия, которая развернулась по поводу новых открытий, в очередной раз доказала, сколь сложен для ___________________________________________________________________ 1 Подробный историко-филологический анализ надписи см.: Peruzzi E. On the Satricum inscription // La parola del passato, fasc. CLXXXII, Napoli, 1978. P. 346— 350; Федорова Е. В. Введение в латинскую эпиграфику. М., 1982. С. 45—46. 2 См., например: Heurgon J. The Rise of Rome. London, 1973. P. 165—166; Richard J.-Cl. Les origines de la plebe romaine. Rome, 1978. P. 187—188; Scullard H. H. A History of the Roman World 753—146 B.C., 4th ed. London, 1980. P. 466. 3 Материалы своих раскопок Э. Гьерстад публиковал постепенно, на протя- жении многих лет, завершив многотомное издание обобщающими выводами: Gjerstad E. Early Rome. Vol.1—6. Lund., 1953—1973. 4 Из самых важных работ см.: Roma arcaica e le recenti scoperte archeologiche / / Giornate di studio in onore di U.Coli, Firenze, 1979. Milano, 1980; Coarelli F. Il foro romano: Periodo arcaico. Rome, 1983. _____________________________________________________________________ интерпретации археологический материал, к каким взаимоисключающим выводам можно прийти, опираясь только на археологию. Э. Гьерстад, основываясь на собственных археологических исследова- ниях, выступил за пересмотр традиционной даты основания Рима, хроно- логии царской эпохи и, соответственно, даты падения царской власти и установления в Риме республики. VIII—VII вв. до н.э. он определил как догородской период в истории Рима (или время «протогорода»), возник- новение Рима отнес к началу VI в. до н. э. (ок. 575 г. до н. э.) , а традицион- ную дату падения царской власти (509 г. до н. э.) считал датой воцарения этрусской династии в Риме, соответственно, отдаляя рождение республи- ки до середины V в. до н. э. — времени деятельности децемвиров1. Идеи Э. Гьерстада, по крайней мере, в главной своей части — дати- ровке начала Рима — не встретили поддержки. Практически единодуш- но гипотезу шведского археолога отвергли итальянские историки во главе с М. Паллотино, который во всех своих работах отстаивал традицион- ную дату основания Рима. Характерно, что он для доказательства своей точки зрения использовал те же самые вещественные памятники, что и Э. Гьерстад, указывая лишь на неправильную интерпретацию последним полученного материала2. Вместе с тем заслуги Э. Гьерстада не только как археолога, но и как историка неоспоримы. Его смелая концепция ожи- вила дискуссию, еще больше подогрела интерес к древнейшей истории Рима и тем самым вызвала целый поток новой литературы по данной про- блематике3. Более того, в отличие от гипотезы о сравнительно позднем складывании Рима как города, идеи Э. Гьерстада по поводу времени рож- дения римской республики нашли своих сторонников и последователей4. Еще одним важнейшим событием в исторической науке о Древнем Риме стало появление в послевоенной историографии принципиально новой концепции по извечной проблеме происхождения патрициев и пле- _________________________________________________________________ 1 Большинство исторических выводов и гипотез Э. Гьерстада содержится не в его главном труде («Ранний Рим»), а в его многочисленных публикациях, важ- нейшими из которых являются: Legends and Facts of Early Roman History. Lund. 1962; The Origins of the Roman Rupublic// Les origines de la Republique romaine. Geneve, 1967. P. 1—31; Innenpolitische und militarische Organisation in fruhrömischer Zeit// ANRW, Tl.1, Bd.1. Berlin—New-York, 1972. S. 136—188. 2 Pallotino M. Fatti e legende (moderne) sulla piu antica storia di Roma// Studi Etruschi, vol. XXXI, 1963. P. 3—37; Le origini di Roma: considerazioni critiche sulle scoperte e sulle discussioni piu recenti// ANRW, Tl.1, Bd.1. Berlin—New-York, 1972. P. 22—47; Storia della prima Italia. Milano, 1984. (Следует заметить, что и русские антиковеды, прежде всего ведущий специалист по раннему Риму — И. Л. Маяк, придерживались традиционного взгляда на возникновение Рима. См: Маяк И. Л. Рим первых царей: Генезис римского полиса. М., 1983.) 3 Подробные историографические обзоры см.: Маяк И. Л. Рим первых царей... С. 5—31; Cornell T. J. The Beginnings of Rome: Italy and Rome from the Bronze Age to the Punic Wars. London—New-York, 1995; Grandazzi A. The Foundation of Rome: Myth and History/Transl. J. M. Todd. London, 1997. 4 Ср.: Werner R. Der Beginn der römischen Republik. München, 1963. ____________________________________________________________ беев и сословной борьбе V—III вв. до н. э. Родоначальником этой тео- рии, по-видимому, может считаться английский историк Х. Лэст1. Выд- винутые им идеи были быстро восприняты и получили дальнейшее раз- витие в работах многих исследователей2. Суть данной точки зрения заключается в следующем. Прежде всего отвергается положение об из- начальном дуализме римской общины, о раннем делении ее на патрици- ев и плебеев. Полагают, что дуализм возникал постепенно и окончатель- но сформировался не ранее V в. до н. э. Патрициат понимается как группа римских родов, выделившаяся из общей массы населения Рима в эконо- мическом, социальном и военном плане, вначале аморфная, затем все более замкнутая, закрытая для проникновения в нее новых представите- лей, наконец, в первые десятилетия республики превратившаяся в свое- го рода касту. Соответственно, плебс выступает как масса непатрициев, долгое время не имевших никакой организации и создавших таковую после того, как патрициат замкнулся в правящую касту. Это происходи- ло в первой половине V в. до н. э., когда вся власть в только что создан- ной республике оказалась в руках сената — оплота патрициата. Именно подобные стремления патрициев и дали толчок сопротивлению основ- ной массы римского населения — плебса, вызвали двухвековую сослов- ную борьбу. В связи с вопросом о сословной борьбе по-прежнему в центре внима- ния исследователей царского Рима остается проблема так называемой цен- туриатной реформы Сервия Туллия. Указывая на всесторонний характер реформы — военные, политические, государственные, экономические ас- пекты, — большинство исследователей отрицают возможность проведе- ния реформы в таком виде, как она зафиксирована традицией, в эпоху ца- рей3. Однако в дальнейшем, в конкретной датировке реформы, единодушия нет и в помине. Ряд исследователей, основываясь в основном на военных аспектах реформы, продолжают развивать точку зрения Г. де Санктиса об очень позднем формировании римской армии на основе центурий, не ра- нее конца V в. до н. э. или, скорее даже, в первой половине IV в. до н. э.4 Другие, например П. Фраккаро, возражают сторонникам столь поздней 1 Last H. The Servian Reform // JRS, 35, 1945. P. 30—48. 2 Наиболее полно эта концепция выражена в следующих работах: De Francisci P. Primordia civitatis. Roma, 1959; Heurgon J. The Rise of Rome...; Richard J.-Cl. 1) Les origines...; 2) Patricians and Plebeians: The Origin of a Social Dichotomy//Social Struggles in Archaic Rome. Los Angeles, 1986. P. 105—129; Gjerstad E. Innenpolitische und militarische Organisation... S.136—188. 3 Из послевоенных обзоров различных точек зрения по данной проблеме вы- делим: Staveley E. S. Forschungsbericht: The Constitution of the Roman Republic// Historia, 5, 1956. P. 74—119; Scullard H. H. A History of the Roman World... P. 460— 461. См. также обзор историографии в основательной статье А. И. Немировского «К вопросу о времени и значении центуриатной реформы Сервия Туллия» (ВДИ, 1959, № 2. С. 153—165). 4 См., например: Sumner G. V. The Legion and the Centuriate Assembly// JRS, 60, 1970. P. 67—78. датировки и относят реформу к рубежу VI— V вв. до н. э.1 В этом контек- сте вполне логичными и аргументированными представляются выводы А. И. Немировского, который, учитывая все стороны реформы, считает 40-е гг. V в. до н. э. наиболее вероятным временем проведения реформы. Именно тогда был уничтожен запрет на браки между патрициями и плебе- ями, учреждена цензура, создан институт военных трибунов с консульс- кой властью, прекращается практика самостоятельных военных походов отдельных римских родов и т. д.2. Последним крупным дискуссионным сюжетом раннеримской истории является комплекс проблем, связанный с падением в Риме царской власти и установлением республики. Споры ведутся по поводу признания или отри- цания традиционной даты свержения Тарквиния Гордого; о движущих силах революционного переворота; вокруг переворота в принципе — была ли унич- тожена царская власть в результате единовременной акции или исчезала постепенно в процессе эволюции, наподобие Афин и других греческих по- лисов; как называлась и какими функциями обладала та магистратура, к которой перешла власть. Разнообразию ответов на эти и другие вопросы нет пределов. Идеи высказываются самые различные, каждая из них имеет как аргументы за, так и против3. Выше мы уже рассматривали точки зрения Э. Гьерстада и Р. Вернера на даты рождения республики. Здесь же из всего многообразия идей выделим исследования двух итальянских историков, гипотезы которых действительно кардинально отличаются от ортодоксаль- ного мнения и, на наш взгляд, наиболее популярны в современной западной историографии. Речь идет о трудах С. Мадзарино и Ф. де Мартино4. Первый из них полагал, что переход от царской власти к республике был постепен- ным и занял более века. Начало этому процессу положил Сервий Туллий, который и был первым магистратом (или магистром), — Мадзарино вывел термин «магистрат» из имени Мастарна. Царская же власть при Сервии была сведена до уровня царя священнодействий. Однако Тарквиний Гордый попытался вернуть всю полноту власти в римской общине в руки царя, но неудачно. На протяжении первой половины V в. до н. э. магистратура поте- ряла сначала пожизненный характер, а затем единоличный. В свою очередь, де Мартино, признавая падение царской власти в Риме в конце VI в. до н. э., считал, что главным магистратом римской республики до 451 г. до н. э. был ежегодный диктатор (dictator annus), который в рамках сословной борьбы был заменен ежегодно избираемой коллегией десяти (decemviri). Однако 1 Fraccaro P. The History of Rome in the Regal Period // JRS, 47, 1957. P. 59—65. 2 Немировский А. И. К вопросу... С.160—162. 3 Для ориентации в историографии проблемы рекомендуем краткие, но ем- кие обзоры литературы в следующих книгах: Ogilvie R. M. A Commentary on Livy. Oxford, 1970. P. 218—255; Scullard H. H. A History of the Roman World... P. 462— 466; см. также: Маяк И. Л. Римляне ранней республики. М., 1993. С. 22—23. 4 Mazzarino S. Dalla monarchia allo stato repubblicano. Catania, 1947; De Martino F. Intorno all’origine della repubblica romana e delle magistrature// ANRW, Tl.1, Bd.1. Berlin—New-York, 1972. P. 217—249; Storia della constituzione romana, 2nda ed. V.1, Napoli, 1972. уже через два года римляне изменили свое решение и в качестве главных магистратов избрали двух преторов, причем не с равными правами — один из них был praetor maius. Время от времени эти магистраты заменялись во- енными трибунами, до тех пор пока в 367 г. до н. э. не был учрежден консу- лат из двух человек, наделенных равными правами. В связи с изменением в последние десятилетия отношения к достовер- ности источников о раннем Риме возникли новые проблемы, каких вооб- ще не существовало в XIX — начале XX в. Речь, в частности, идет о не- патрицианских, плебейских именах в консульских фастах первой половины V в. до н. э. Исследователи насчитывают до 20 таких имен за 60 лет (с 509 по 451 г. до н. э.), причем 12 из них приходятся на период с 509 по 486 г. до н. э.1. До недавнего времени эта часть фаст рассматривалась как абсолют- но недостоверная, а имена — как позднейшая интерполяция2. Однако в свете новейших археологических открытий, роста доверия к ранней тра- диции и возникновения нового взгляда на проблему происхождения пат- рициев и плебеев ряд исследователей признают эти сведения фаст досто- верными и не видят в них ничего невозможного. По их мнению, доступность консульской должности для плебеев доказывает, что в самом начале рес- публики патрициат не представлял замкнутого всесильного сословия и дол- жен был идти на компромисс с широкими слоями римского населения. По мере усиления патрициата потребность в компромиссе исчезает, а следо- вательно прекращается допуск непатрициев к высшей магистратуре рес- публики. Своего апогея этот процесс достигает во время децемвирата3. Завершая обзор, посвященный Риму VIII— IV вв. до н. э., укажем на еще один, по нашему мнению, интересный и многообещающий для даль- нейшей дискуссии новый взгляд. Он касается проблемы формирования нобилитета в IV в. до н. э. Долгое время непререкаемым оставался автори- тет основоположников изучения этой проблемы — М. Гельцера и Ф. Мюн- цера4. Только в 1980-е гг. К. Ю. Холькескамп решился подвергнуть сомне- нию ряд основных положений концепции Мюнцера, в частности, тезис о том, что нобилитет возник в результате простого добавления к патрициан- ской аристократии «полуаристократической» верхушки плебса. По мыс- ли Холькескампа, нобилитет формировался как новая аристократия, прин- ципиально отличная от старой патрицианской знати, формировался на совершенно иной идеологической основе, главным стержнем которой было 1 Scullard H. H. A History of the Roman World... P. 466. 2 Ср. категоричную оценку: Beloch K. J. Römische Geschichte bis zum Beginn der punischen Kriege. Berlin—Leipzig, 1926. S. 1—62. 3 Наиболее последовательно данная точка зрения изложена: Heurgon J. The Rise of Rome... P. 164—166; Richard J.-Cl. Les origines... P. 520—540; Momigliano A. The Rise of the Plebs in the Archaic Age of Rome//Social Struggles in Archaic Rome... P. 187—190. Очень подробно дискуссия по поводу плебейских консулов V в. до н. э. разобрана в кандидатской диссертации О. В. Сидорович «Структура римского патрициата ранней республики» (М., 1982). 4 Gelzer M. Die Nobilität der römischen Republik. Leipzig, 1912; Münzer F. Römische Adelsparteien und Adelsfamilien. Stuttgart, 1920. постоянное стремление к должностям (honores), никогда не прекращаю- щаяся служба на благо родины и всего римского народа. Поэтому в ноби- литет вошла только часть патрициата, та часть, которая восприняла но- вую идеологию1. Переходя к обзору других периодов римской истории, следует заметить, что они, конечно, принципиально отличаются от архаического Рима и по состоянию источниковой базы, и по изученности материала. Безусловно, любое фундаментальное исследование привносит что-то в науку, но ожи- дать по отношению к Поздней республике или Империи создание какой- либо совершенно неожиданной концепции, нового видения исторического развития вряд ли возможно. Меняются лишь оценки отдельных событий или личностей. Поэтому мы остановимся на самых популярных направлениях в послевоенной историографии Республики и Империи и выделим наиболее интересные взгляды историков на два переломных периода римской исто- рии: падение республики и становление принципата (I в. до н. э. — I в. н. э.); кризис античного мира и падение Западной Римской империи (III—V вв.). Во второй половине XX в. основополагающим в изучении Поздней рес- публики стало просопографическое направление. Объектом исследования становится тщательный анализ персонального состава государственных органов (магистратур, сената, судов), сословия всадников, особенно раз- личных политических группировок и партий. Наличие хорошей источни- ковой базы позволяет выявлять происходившие изменения в правящей элите римского общества, взаимодействия между кланами и группировка- ми, создание и борьбу партий (pars, factio)2. По-прежнему неиссякаем поток литературы, посвященной кульмина- ционному моменту всей истории Древнего Рима — диктатуре Цезаря, ги- бели республики и принципату Октавиана Августа3. Следует подчеркнуть, что практически все глобальные концепции по этой теме, знаменитые и оригинальные точки зрения на данную проблематику возникли еще в кон- ___________ 1 Holkeskamp K. Die Entstehung der Nobilität. Studien zur sozialen und politischen Geschichte der römischen Republik in 4 Jhdt. v. Chr. Stuttgart, 1987; Conquest, Competition and Consensus: Roman Expansion in Italy and the Rise of the Nobilitas/ /Historia, 42, 1993. Р. 12—39. 2 Среди огромного числа работ просопографического плана отметим следующие: Broughton T.R.S. The Magistrates of the Roman Republic. Vol. 1—2. Cleveland, 1951— 1952; Nicolet C. L’ordre equestre a l’epoquerepublicaine (312—43 av. J.-C.). Paris, 1966; Gruen E. 1) Roman politics and criminal courts, 149—78 B.C. Cambridge, 1968; 2) The Last Generation of the Roman Republic. Los-Angeles—London, 1974; Wiseman T. P. New Men in the Roman Senate 139 B.C. — 14 A.D. Oxford, 1971. Многотомный кол- лективный труд, начатый еще в 1972 г. и продолжающийся до сих пор: Aufstieg und Niedergang der Romischen Welt. Tl. I—II, Berlin—New-York, 1972. В русской истори- ографии просопографическое направление пока не получило широкого развития. Исключением может считаться работа Н. Н. Трухиной «Политика и политики “золо- того века” Римской республики (II в. до н. э.)» (М., 1986). 3 Среди многочисленных обзоров литературы по проблемам гибели респуб- лики и становления принципата самыми доступными для российского читателя _________ це XIX или в первой половине XX в. Это и представление Т. Моммзеном принципата как системы двоевластия («диархии»), где наряду с властью императора сохранялись важнейшие правовые полномочия сената как оли- цетворения римского народа (senatus populusque Romanus)1; это и взгляд Г. Ферреро на Цезаря как на авантюриста и монархиста, а на Августа как на рассудительного политика, искреннего приверженца республиканских идеалов2; это и категорическое нежелание Эд. Мейера видеть в Августе политического преемника Цезаря и продолжателя его дела, напротив, вве- дение им в научный обиход термина «принципат Помпея» и превращение Октавиана в приверженца идеям Цицерона и политики Помпея3; это, на- конец, теория «римской революции» Р. Сайма — одного из основополож- ников просопографического метода, согласно которой не Цезарь, а Окта- виан на самом деле был настоящим революционным вождем4. Что же остается современным исследователям? Во-первых, сближение крайних оценок, прежде всего «монархизма» и «диархии», а во-вторых, и преимущественно — перенесение центра тяжести с правовых и полити- ческих аспектов проблемы на социологические в широком смысле этого слова. Все больше внимания историки стали обращать на неправовые ос- новы власти Августа, важнейшей из которых было понятие auctoritas. На- чало рассмотрению значения auctoritas для становления принципата было положено работами М. Гранта и А. Магделена. М. Грант понимал auctoritas как личную неформальную власть, усиливавшую конституционные пол- номочия, и полагал, что во время правления Октавиана auctoritas principis даже заменила высший империй (imperium maius) как основу власти им- ператора5. А. Магделен показал, какое огромное внимание уделял этому понятию сам Август, как оно дополняло правовые аспекты власти прин- цепса и как трансформировалось при переходе от Республики к Империи6. С 1970-х гг. осуществляется грандиозный проект, не имеющий анало- гов в мировом антиковедении. Речь идет об уже упоминавшемся коллек- тивном труде «Расцвет и упадок римского мира», в котором только прин- ципату посвящено уже более 30 томов7! Показательной во многих ________ являются следующие: Машкин Н. А. Принципат Августа. Происхождение и со- циальная сущность. М.-Л., 1949. С. 338—376; Межерицкий Я. Ю. «Республи- канская монархия»: метаморфозы идеологии и политики императора Августа. Москва—Калуга, 1994. С. 33—112. 1 Mommsen Th. Romische Staatsrecht, 1 Aufl., Bd.1—3. Leipzig, 1871—1887. 2 Ferrero G. Grandezza e decadenza di Roma. Vol. 1—5. Milano, 1902—1907. Русск. переводы: Ферреро Г. Величие и падение Рима. Т. 1—5, М., 1915—1923; СПб., 1997—1998. 3 Meyer Ed. Caesars Monarchie und das Principat des Pompeius. Stuttgart, 1922. 4 Syme R. The Roman Revolution. Oxford, 1939. 5 Grant M. From imperium to auctoritas. A Historical Study of aes Coinage in the Roman Empire. 49 B.C. — 14 A.D. Cambridge, 1946. 6 Magdelain A. Auctoritas principis. Paris, 1947. 7 Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. Tl. II, Bd.1—37. Berlin—New- York, 1972. ______ отношениях работой, отражающей современный «синтетический» подход к проблематике становления принципата, является большая статья Л. Вик- керта в данном издании. Главная идея автора заключена в видении принци- пата как результата развития исконно присущих римскому обществу идей и институтов, прежде всего самого понятия «принципат», возникшего, по мнению Виккерта, из старой республиканской идеи первенства выдающе- гося политического лидера1. К сожалению, русской историографии долгое время были чужды все иные подходы в рассмотрении проблемы, кроме классового, все иные воз- зрения на принципат, кроме как на военную монархию рабовладельческо- го класса2. Только в 1980-е гг. началось преодоление подобного одностороннего взгляда. Вероятно, впервые более сбалансированный подход, учитываю- щий все особенности нового режима власти, установленного Августом, нашел свое отражение в работах А. Б. Егорова3, а затем был развит в мо- нографии Я. Ю. Межерицкого4. Говоря об основных направлениях в изучении поздней Римской импе- рии, следует констатировать тот факт, что русская и западная марксистс- кая историография вплоть до конца 1980-х гг. отвергала возможность вся- кой дискуссионности по данным проблемам. III—V вв. — это начало перехода от одной формации к другой (от рабовладельческого способа производства к феодальному). Поэтому в течение многих десятилетий оставалась незыблемой теория социальной революции, произведенной рабами в союзе с варварами, сокрушившей Римскую империю, а с ней и рабовладельческий строй, и расчистившей путь для нового, более прогрес- сивного на том этапе исторического развития строя5. ____________ 1 Wickert L. Neue Forschungen zum Römischen Prinzipatus//ANRW, Tl. II, Bd.1. Berlin—New-York, 1975. S. 3—76. 2 Это относится в том числе и к С. И. Ковалеву (см. соответствующие главы данного издания), но особенно ярко выражено в трудах Н. А. Машкина «История древнего Рима» (М., 1947; и другие издания) и «Принципат Августа. Происхож- дение и социальная сущность» (М.—Л., 1949). С. Л. Утченко, крупнейший ис- следователь истории поздней республики, немного смягчая категоричность выво- дов, в целом оставался на той же позиции русской историографии 1930—1970-х гг.: «Кризис и падение римской республики» (М., 1965); «Юлий Цезарь» (М., 1976). 3 Егоров А. Б. Рим на грани эпох: Проблемы рождения и формирования прин- ципата. Л., 1985. Еще более полно эта проблема была разработана Егоровым в докторской диссертации «Становление и развитие системы принципата» (СПб., 1993). 4 Межерицкий Я. Ю. «Республиканская монархия»... 1994. 5 Одной из работ, отражающей в полной мере жесткую марксистскую концеп- цию и в то же время написанной на высоком научном уровне, является моногра- фия А. Р. Корсунского и Р. Гюнтера «Упадок и гибель Западной Римской импе- рии и возникновение германских королевств (до середины VI в.)» (М., 1984). _______ Западная послевоенная историография представляет огромную па- литру мнений по двум главным вопросам: было ли падение Римской империи глобальной катастрофой, заставившей европейскую цивили- зацию начинать новый путь развития практически с нуля, и почему им- перия пала1. В поисках ответа на первый вопрос западные историки, отрицая кон- цепцию глобальной социальной революции, выдвигают тезис о конти- нуитете между Римом и средневековой Европой. Подавляющее боль- шинство исследователей считает, что при всей глобальности изменений, происшедших в Европе в V—VI вв., говорить о том, что новой виток развития цивилизации начался с нуля, нельзя. Подчеркивается конти- нуитет между двумя эпохами, главными носителями которого были гер- манцы и Христианская церковь. Указывается, что германцы, заселив- шие территории Западной Римской империи, не уничтожили античную культуру. Как раз постепенные изменения в культуре при переходе от античности к Средневековью и являются главным показателем конти- нуитета2. Что же касается второго вопроса, то историками предложены десят- ки причин кризиса империи и ее падения. Так, например, знаменитый французский исследователь А. Пиганьоль главной причиной называл на- шествие варваров3, А. Е. Р. Боак, напротив, главным фактором считал резкое уменьшение людских ресурсов империи в III—V вв.4, а Ч. Старр указывал на гигантский дисбаланс, с одной стороны, между доходами, собираемыми в восточных и западных провинциях, а с другой — между численностью армий, необходимых для охраны западных и восточных границ5. Однако, очевидно, правильно поступал М. Грант, когда отказы- вался определить одну главную причину падения Рима и отмечал, что к такому печальному концу Вечный город привел целый комплекс взаимо- связанных причин, среди которых и переселение народов, и неумение римлян достичь компромисса с германцами, и вражда между Западной и ________ 1Теория континуитета не является изобретением послевоенной историогра- фии. Подобные взгляды развивались и в первой половине XX в. См., например: Dopsch A. Economic and Social Foundations of European Civilization. London, 1937. Но широкую поддержку эта концепция получила только после Второй мировой войны: Vogt J. Der Niedergang Roms. Zürich, 1965; Hubinger P. E. Kulturbruch oder Kulturkontinuitat im Ubergang von der Antike zum Mittelalter. Darmstadt, 1968; Meier Chr. Kontinuität — Diskontinuität im Ubergang von der Antike zum Mittelalter // Kontinuität — Diskontinuität in den Geisteswissenschaften. Darmstadt, 1973. S. 53—94. 2 Piganiol A. L’empire chretien. Paris, 1947. 3 Boak A.E.R. Manpower Shortage and the Fall of the Roman Empire in the West. Ann Arbor, 1955. 4 Starr Ch. The Roman Empire 27 B.C. — 476 A.D. New-York—Oxford, 1982. P. 161—170. 5 Грант М. Крушение Римской империи... _________ Восточной частями империи, и развал римской армии, и противостояние народных масс имперскому аппарату и многое другое1. В заключение подчеркнем, что нашей целью было рассмотреть некото- рые из основных направлений в современной историографии Древнего Рима и показать, что даже такая консервативная наука, как антиковедение, продолжает динамично развиваться. _______ 1 Для общего знакомства со спектром проблем и мнений см.: Walbank F. W. The Awful Revolution. The Decline of the Roman Empire in the West. Toronto, 1969; Grant M. The Fall of the Roman Empire, 1 ed. Radnor, 1976. Русск. перевод: Грант М. Крушение Римской империи. М., 1998. Для всеобъемлющего изучения — см.: Jones A.H.M. The Later Roman Empire: a Social, Economic and Administrative Survey. Vol. 1—3. Oxford, 1964.
