Книги по истории древнего Рима » С.Л.Утченко - Кризис и падение Римской республики - Глава I. От подавления «заговора» Каталины до трибуната Клодия(продолжение)
12:00
С.Л.Утченко - Кризис и падение Римской республики - Глава I. От подавления «заговора» Каталины до трибуната Клодия(продолжение)
руководящую пятерку — было предложено и Цицерону, но он, поколебавшись, не дал согласия203. Вероятно, в ходе борьбы, развернувшейся вокруг принятия первого аграрного закона, тайный союз между* Помпеем, Цезарем и Крассом «самообнаружился», во всяком случае Красе и Помпеи впервые выступили в поддержку' Цезарева закона «единым фронтом», причем Помпеи даже угрожал применением оружия204. Нам известно также, что в апреле 59 г. Цицерон уже писал о «союзе трех», как о само собой разумеющемся и всем известном факте205. В том же апреле был принят второй аграрный закон Цезаря, согласно которому лод раздел подпадали Ager Campanus и Campus Stellatis, изъятие которых специально оговаривалось первым законом. При наделении землей предпочтение отдавалось отцам семейств, имеющим трех и более детей206. И хотя Цицерон писал, что, узнав об этой новости, он не смог спокойно спать после обеда207, второй закон Цезаря прошел, видимо, не встретив серьезного сопротивления208. Цезарю же благодаря проведению этого второго закона удалось значительно укрепить собственное положение: в первую очередь были удовлетворены Помпеи и его ветераны209, а затем, по словам Аппиана, Цезарь создал себе таким путем огромное число приверженцев, так как одних только отцов, имевших трех детей, оказалось 20 тыс. человек210. Цезарь довольно энергично воспользовался растерянностью, царившей в сенатских кругах после поражения, испытанного во время борьбы вокруг первого аграрного закона. Бибул, проявивший неожиданное мужество в момент схватки на форуме, теперь окончательно сник, заперся в своем доме, продолжая сообщать о неблагоприятных небесных предзнаменованиях и понося Цезаря в своих эдиктах, на что сам Цезарь не обращал серьезного внимания211. В ближайшие дни шосле принятия первого аграрного закона прошли lex Iulia de rege Alexandrino и lex Iulia de publicanis212, которые были внесены Цезарем непосредственно в комиции (минуя сенат)213. По первому из этих законов Птолемей Авлет, оказавший в свое время существенно3 С i с, ad Att., 2, 7, 4. 204 D i о Cass., 38, 5; Ρ 1 u t-, Pomp., 47; Caes., 14. 205 С i c, ad Att., 2, 9, \—,2. 206 Dio Cass., 38, 7; Ρ 1 u t., Cato min., 33; App., b. с, 2 10; Suet., Iul., 20. 207 C i c , ad Att., 2, 16, 1; cp. 2, 17, 1. 208 V e 11., 2, 44. 209 C i c , Phil., 2, 39, 101. 210 App., b. c, 2, 10. 211 D i o C a s s , 38, 6; Ρ1 u t, Pomp., 48; Caes., 14; App., b. c, 2 12; S u e t , Iul, 20; V e i l , 2; 44. 212 C i c , ad Att, 2, 16, 2. 213 Schol. Bob, p. 259 5 С. Л. Утченко 65 ную поддержку Помпею, провозглашался socius et amicus роpuli Romani, (однако далеко не бескорыстно: Птолемей уплатил за эту честь 6 тыс. талантов, которые и были поделены между собой Помпеем "и Цезарем214. По второму закону, проведенному, видимо, в угоду Крассу, решался — и весьма благоприятно для публиканов — вопрос, с которым они в свое время безуспешно обращались в сенат215 — с них снималась треть откупной суммы216. Аппиан пишет, что благодаря этому ловкому политическому ходу Цезарь завоевал всадников, политическую силу более значимую, чем «народ»217. Вскоре было выполнено последнее обязательство по отношению к Помпею: через народное собрание прошел lex Iulia de actis Pompeii, который, наконец, утвердил столь долго не признававшиеся сенатом распоряжения Помпея на Востоке218. Попытку Лукулла противодействовать этому закону. Цезарь моментально пресек, пригрозив ему судебным преследованием за ведение войны в Азии. Лукулл был так напуган, что, если верить Светонию, бросился Цезарю в ноги219. Цезарь безукоризненно выполнил все обязательства, взятые на себя по отношению к коллегам. Союз трех заметно окреп и из тайного соглашения превратился в весьма существенный и явный фактор политической действительности. Теперь становились реальностью и некоторые мероприятия, рассчитанные на ближайшее будущее, в частности, вставал вопрос «е только о сохранении уже завоеванных позиций, но и об определенном обеспечении политического положения каждого из членов триумвирата в связи с предстоящими консульскими выборами. Проще всего это можно было сделать при помощи династических браков. Дочь Цезаря, Юлия, была выдана замуж за Помпея, несмотря на то, что она уже была обручена с Серви- лием Цепионом. Последнему же была обещана дочь Помпея, кстати сказать, тоже уже обрученная с Фавстом, сыном Суллы. Сам Цезарь женился на Кальпурнии, дочери Пизона220. В результате этих матримониальных комбинаций наметились и кандидатуры для предстоящих выборов: тесть Цезаря Кальпурнии Пизон и фаворит Помпея Авл Габиний. Катон, который, может быть, в этот момент всерьез пожалел, что он, в свое время, так 'нерасчетливо отверг сватовство Помпея, с тем 214 D i о С a s s., 39, 12; S u e t., Iul., 54. 215 См. выше, стр. 60. 216 CI с, ad fam., 2, 16, 2; Schol. Bob., p. 259; 261; Dio Cass., 38, 7; Suet., Iul., 20; Va 1. Max., 2, 10, 7. 217 A ρ p., b. c, 2, 13. 2,8 Dio Cass., 38, 7; Ρ 1 u t., Luc, 42; Pomp., 48; A ρ p., b. c, 2, 13. 219 Suet., Iul., 20. 220 D i о С a s s., 38, 9; Ρ 1 u t., Caes., 14; Pomp., 47, Cato min., 31; 33; A ρ p., b. c, 2, 14; Suet., Iul, 21; V e i l . , 2, 44. 66 большим негодованием заявлял, что нельзя выносить этих людей, которые сводничеством добывают высшую власть в государстве и вводят друг друга с помощью женщин в управление провинциями и различными должностями221. Цезарь, удовлетворив все притязания своих коллег по триумвирату, мог теперь, рассчитывая, в свою очередь, на их поддержку, подумать и о своем ближайшем будущем. Конечно, то незначащее и даже оскорбительное поручение, которое, как уже говорилось, предусмотрел сенат для консулов 59 г., его не устраивало. Вместе с тем сложилась такая ситуация, которая давала возможность, с большими шансами на успех, ставить вопрос о Галлии. В 62 г., когда в связи с движением Катилины, аллоброги сделали попытку отложиться от Рима, против них был направлен Гай Помптин во главе карательной экспедиции: ему удалось восстановить положение222. Однако в Трансальпийской Галлии было неспокойно. В 61 г. в Рим прибыл Дивитиак,. вождь эдуев, который обратился в сенат с просьбой о помощи и поддержке против секванов223. В 60 г. в Риме вообще опасались войны с галлами и даже был принят ряд предупредительных мер224. После этого наступило временное затишье и по инициативе Цезаря вождь германского племени свевов Ариовист, призванный арвернами и секванами, был даже признан в Риме царем и провозглашен союзником и другом римского народа225. По проекту закона, внесенному трибуном 59 г. Публием Ватинием226, предлагалось передать Цезарю (в связи со смертью Метелла Целера, который получил эту провинцию по жребию в 60 г.) в управление Цизальпийскую Галлию вместе с Иллириком. Срок управления провинцией определялся в пять лет (с 1 марта 59 г.), Цезарю разрешался набор трех легионов и назначение легатов в претореком ранге по собственному усмотрению, без согласования с сенатом227. Когда lex Vatinia de provincia Caesaris прошел в комициях, сенату пришлось «сделать хорошую мину при плохой игре» и под давлением Помпея и Красса228 присоединить к Цезаревой провинции также 221 Plut., Caes., 14; ср. App., b. с, 2, 14. 222 Dio Cass., 37, 47 sqq.; L i v., ep. 103. 223 Caes., b. Q., 1, 31; 6, 12. m С i c, ad Att., 1, 19, 2. m £ae.'-b: G-.' Л'J5}·J0'' 43;JP'°..c?s s -·_3 8 ' 3?; p ' u l · · Caes·· 19· л ( 227 . О датировке lex Vatinia см. Chr. Meier. Zur Chronologie und Poli- 'S» sars e r s t e m Konsulat. «Historie», X 1961, Hf 1 S 69—75 *" Caes., b. G., 1, 10; 1, 21; C i c , in Vat., 15, 35 sqq.; pro Sest 64 135· de prov. cons 15 36; Dio Cass., 38, 8; Plut., Pomp.%P Caes. 14; Crass', ' »a.to m i n · 33> APP- b· c> 2· 13; Suet, Iul., 22; Veil. 2 44 β ' С i с, ad Att., 8, 3, 3; Ρ 1 u t., Crass., 14. 5* 67 Нарбонскую Галлию, с правом набора еще одного легиона229. Катон считал, что этим своим решением сенат сам «вводил тирана в акрополь»230. Благодаря всем перечисленным выше мероприятиям ближайшие задачи и неотложные претензии всех членов триумвирата были, по-видимому, удовлетворены. Не случайно поэтому законодательная деятельность Цезаря как консула носила столь злободневный, краткосрочный, вызванный практическими потребностями момента, характер. В этом смысле лишь одно мероприятие Цезаря стоит в данном ряду особняком и имеет более принципиальное и в собственном смысле слова государственное значение — lex lulia de repetundis. Новейшие исследователи вообще чрезвычайно высоко расценивают этот законодательный акт Цезаря. Эд. Мейер считает, что наряду с аграрными законами lex lulia de repetündis, регулирующий провинциальное управление, «был выдающимся творением государственного деятеля, заключавшим в себе многообещающее будущее»231. Автор специальной работы о lex lulia de repetundis — Уст расценивает интересующий нас закон как один из наиболее важных памятников государственной деятельности Цезаря. Он считает, что lex lulia de repetundis более пятисот лет служил руководством для римских магистратов в провинциях232. По существу говоря, об этом законе мы знаем лишь из косвенных данных источников233. Он был тщательно разработан и содержал не менее 101 пункта234. Закон устанавливал ряд новых правил деятельности провинциальных наместников. Так, им запрещалось покидать свои провинции и вести военные действия вне их территории по своей инициативе; в законе содержались положения, охраняющие так называемые populi liberi, строго регламентировались и ограничивались поставки .провинциалов наместникам и их свите. Все прямые и косвенные подкупы во время судебных процессов или при наборе войск, лжесвидетельства и т. п.— все это подлежало самому суровому преследованию и штрафам. Запрещался прием золотых венков, которые обычно подносились наместнику городами провинций, 229 С i с, de prov. cons., 15, 36; D i о С a s s., 38, 8; Ρ 1 u t., Pomp., 48; Caes., 14; Cato min., 33; App., b. с, 2, 13; Suet., Iul., 22; Veil., 2, 44 230 Ρ lut., Cato min., 33; ср. Crass., 14. 231 Ed. Meyer. Op. cit., S. 91. Сопоставление в указанном смысле с аграрными законами, на наш взгляд, неправомерно. Аграрные законы Цезаря, будучи в смысле срока своего действия более «долгосрочны», чем остальные из перечисленных выше мероприятий, все же были вызваны к жизни сугубо «злободневными» соображениями и причинами. 232 S. I. O o s t . Op. cit., ρ. 19. 233 С i с, in Vat, 12, 29; pro Sest., 64, 135; in Pis., 16, 37; 21, 50; 37, 90; pro Rab. Post., 4, 8; 5, 12; Schol. Bob., p. 310, 321; cp. Dig., 48, 11 —de lege lulia repetundarum. 234 С i c , ad fam., 8, 8, 3. 68 если только не предстоял разрешенный сенатом триумф. Сокращался ход судебного процесса, так как и обвинительная, и защитительная речи ограничивались определенным сроком. Во избежание случайных или намеренных искажений текста закона, было предусмотрено, чтобы помимо оригинала, хранящегося в эрарии, в Риме, копии его, заверенные претором, находились не менее чем в двух городах каждой провинции235. Таково было основное содержание закона, который, действительно, следует рассматривать уже не как закон, продикто-· ванный узко эгоистическими интересами сенатской верхушки, но как результат влияния тех групп и слоев римского общества, которые более широко и ясно представляли себе общие интересы римской державы. Что касается даты этого закона, то она нам точно не известна, но ряд соображений —как, например, тщательность его обработки и ряд других, более частных моментов —заставляют нас отнести его к последним месяцам консулата Цезаря и считать приемлемым вывод Уста, который датирует lex Iulia de repetundis сентябрем 59 г.236 К концу консулата Цезаря наблюдается некоторое изменение в положении триумвиров. Если их политические позиции в общем не были ослаблены — скорее, напротив, усилились — то все же можно заметить определенный поворот в общественном мнении. Пока союз трех воспринимался как смелая оппозиция правительству, т. е. держащему в своих руках власть сенату, он мог пользоваться известным кредитом, но когда он сам начал превращаться в фактическое правительство, а сенат был вынужден уйти чуть ли не в подполье, то это, естественно, вызвало определенную реакцию. Бесконечные эдикты Бибула, в которых он не стеснялся касаться темных сторон частной жизни Помпея и Цезаря, возбуждали любопытство римского населения и в какой-то степени влияли на настроения. Появился политический памфлет Варрона Τρικάρανος237. Цицерон в своих письмах к Аттику с удовольствием сообщает о том, как было встречено рукоплесканиями смелое выступление молодого Куриона против триумвиров и как, напротив, был освистан сторонник Цезаря трибун Кв. Фуфий Кален238 или о том, как во время игр в честь Аполлона публика восторженно реагировала на «дерзкие» намеки по адресу Помпея, встретила Цезаря холодным молчанием, а молодого Куриона рукоплесканиями239. Не менее характерным признаком некоторого поворота в общественном мнении был инцидент с переносом дня консульских выборов. Цезарем они были намечены на конец июля, но Бибул 235 С i c , in Pis., 25, 61; pro Flacc, 9, 21; Schol. Bob., p. 238; С i c, ad Att., 6, 7, 2; ad fam., 2, 17, 2—4; 5, 20, 2. 236 S. Ι. О о s t. Op. cit., p. 20—23. 237 App., b. c, 2, 9. 238 C i c , ad Att., 2, 18, 1. 239 С i c, ad Att., 2, 19, 3. 69 своим эдиктом перенес комиции на 18 октября240, и ни специальное выступление Помпея в contio de edictis Bibuli241, ни попытка Цезаря организовать демонстрацию перед домом Би- була с требованием отменить его эдикт242 никакого успеха не имели. Ватиний был уже готов применить силу и арестовать Бибула, но Цезарь, памятуя, очевидно, неудачный опыт с арестом Катона, удержал его от этого рискованного шага243 и согласился на перенос избирательных комиций. Тем не менее Цезарь сам совершил другую — и значительно более крупную — ошибку. Была сделана попытка обвинить и привлечь к суду несколько человек из сенатской верхушки. Имелся благоприятный прецедент: осуждение коллеги Цицерона по консулату Гая Антония, которое состоялось в марте 59 г., несмотря на то, что Цицерон выступал в качестве защитника. Теперь был сделан опыт привлечения к суду (за вымогательства в азиатской провинции) Л. Валерия Флакка, бывшего в консульство Цицерона претором244. Но обстановка осенью 59 г., когда и обсуждалось дело Флакка245, оказалась уже не той, что была в начале года. Флакк, которого защищали Гортензий и опять-таки Цицерон, был оправдан246. Тогда-то Цезарь и решил предпринять |более далеко идущую акцию, которая, в случае успеха, сулила соблазнительную возможность устранить одним ударом целый ряд нежелательных для триумвиров лиц. Таким образом возникло так называемое дело Веттия. История с Веттием была настолько авантюрно и настолько неуклюже разыграна, что поклонники Цезаря—-Моммзен247, Каркопино248 — вообще считают Цезаря к ней непричастным. Однако другой точки зрения и, на наш взгляд, с достаточным основанием придерживаются Эд. Мейер249 и новейший исследователь вопроса Лили Росс Тейлор250. Если «дело Веттия» и является, по выражению Эд. Мейера, «одним из самых грязных пятен на облике Цезаря», то это еще не может служить причиной для того, чтобы всю ответственность за неудавшуюся авантюру взваливать, как это не раз делалось, на Ватиния. 240 С i c , ad Att., 2, 20, 6; 2, 21, 5. 2+1 C i c , ad Att., 2, 21, 3. 242 C i c , ad Att., 2, 21, 5. 243 C i c , in Vat., 9, 21 sqq.; Schol. Bob., p. 318 sqq.; Dio C a s s , 38, 6. 244 C i c , pro Flacc, 1, 2; Schol. Bob., p. 228; 230. 245 S. I. O o s t . Op. cit., р. 21-н22. 248 M a c r o b . , Sat, 2, 1, 13. 247 Т. Моммзен. История Рима, III, стр. 175—176. 248 J. C a r c o p i n o . Op. cit., II, p. 681 sq. 249 Ed. Meyer. Op. cit., S. 84—87, особенно S. 87, Anm. 1. 250 L. R. Τ а у 1 о г. The Date and the Meaning of the Vettius Affair. «Historia », 1950, H. 1, p. 45—51, особенно p. 50—51; cp. Chr. Meier. Op. cit., S. 89—96. 70 Цезарь для проведения задуманной им акции решил использовать того самого Веттия, который вскоре после подавления «заговора» Катилины выступил — но неудачно — с обвинением Цезаря как соучастника заговорщиков251. Ныне Веттий должен был обратиться к молодому Куриону с предложением принять участие в покушении на жизнь Помпея. План, видимо, состоял в том, что, когда Веттий попытается организовать покушение, он будет схвачен и тогда сможет назвать в числе своих сообщников и Куриона, и еще ряд деятелей сенатской партии, возможно, в том числе даже Лукулла и Цицерона. Однако план не удался и был сорван в самом начале благодаря действиям Куриона. Курион сообщил о готовящемся покушении на Помпея своему отцу, тот — Помпею и дело было вынесено на обсуждение сената. Веттий сначала все отрицал, затем заявил, что знатные юноши во главе с Курионом Младшим составили заговор для покушения на жизнь Помпея, в числе заговорщиков он назвал Л. Эмилия Павла, который в это время находился в качестве квестора в Македонии, Лентула, сына кандидата в консулы, молодого Брута, будущего убийцу Цезаря, и даже заявил, что он сам получил для организации покушения кинжал от Бибула. Все это было настолько неправдоподобно, что сенат принял решение об аресте Веттия252. На следующий день Цезарь попытался спасти положение. Он вывел Веттия на ростры, чтобы тот повторил свои показания перед народом. На сей раз Брут уже не был упомянут — по мнению Цицерона, из-за вероятней связи его матери Сервилии с Цезарем,—но зато был назван ряд новых имен: Л. Лукулла, Г. Фанния, Л. Домиция Агенобарба, а после сходки, под нажимом трибуна Ватиния — М. Латеренсия и Цицеронова зятя Г. Пизона. Однако и эти обвинения были снова настолько не аргументированы и произвели столь странное впечатление, что организаторы всей этой авантюры предпочли вовремя поставить точку и Веттий был попросту убит в тюрьме253. «Дело Веттия» происходило, видимо, незадолго до выборных комиций, скорее всего в начале октября254, и несомненно было связано с попыткой скомпрометировать некоторых кандидатов как на консульские, так и преторские должности255. На состоявшихся 18 октября комициях консулами были все же избраны 251 См. выше, стр. 44. 252 С i с, ad Att., 2, 24, 2—3. 263 C i c , ad Att., 2, 24, 2—4; in Vat., 10, 24; 11, 26; Schol. Bob., p. 308; 320; cp. C i c , pro Sest., 63, 132; Dio С a s s., 38, 9; Ρ 1 u t., Luc, 42; App., b. c, 2, 12; Suet., Iul., 20. 254 С i c, in Vat., 10, 25. 255 В этом можно согласиться с Лили Росс Тейлор (op. cit., р. 48), однако совершенно непонятна ее попытка датировать дело Веттия серединой июля; см. S. I. O o s t . Op. cit, Appendix I, p. 25 или Chr. M e i e r . Op. cit., S. 89—93. 71 ставленники триумвиров: Авл Габиний и Л. Кальпурний Пизон, но в числе избранных преторов были такие ярые приверженцы сенатской «партии», как Л. Домиций Агенобарб и Гай Меммий. Консулат Цезаря едва ли укрепил «союз трех» в целом. Хотя с момента «демаскировки» триумвирата Цезарь стал в сенате предоставлять всегда первое слово Помпею (до этого он обычно давал его Крассу), чем подчеркивалось теперь его официальное положение принцепса сената, первого гражданина Римской республики256, все же это положение — к которому Помпей столь долго стремился и которого он, наконец, достиг— досталось ему в значительной степени ценой потери прежнего авторитета и популярности257. Положение Красса вообще мало в чем изменилось. Пожалуй, наиболее окрепшей политической фигурой из «союза трех» к концу 59 г. следует считать самого Цезаря, хотя и его положение было далеко не бесспорным 258. Консулат Цезаря нельзя считать осуществлением традиционной программы римской «демократии». Если его аграрные законы и были выдержаны еще в духе этих традиций, то они (т. е. традиции) давали себя здесь знать только в области внешней формы, а не существа проводимых мероприятий. Кроме того, другие законы и мероприятия Цезаря, проведенные за время его консулата, даже и по форме не приближаются к традиционному законодательству вождей популяров. Может быть и не столь уже наивно приводившееся выше высказывание Аппиана, который усматривал в lex Iulia de publicanis попытку найти новую опору, более сильную и значимую, чем «народ»259. Мы не хотим и не стараемся на основании всего вышесказанного утверждать, что Цезарь уже в период своего консульства отошел от «демократии», но, очевидно, определенное понимание того, что недостаточно организованная масса «народа» не может служить прочной и надежной опорой, было ему уже не чуждо. Те «выводы», которые мы пытались сформулировать, говоря о подавлении «заговора» Каталины, и которые лишь постепенно могли дойти до сознания современников, хотя они должны были носиться в воздухе, теперь, подкрепленные печальным опытом Помпея и опытом собственного консулата, вероятно, и толкали Цезаря к основному итоговому решению: получению провинции и четырех легионов солдат. Вместе с тем, консулат Цезаря было бы неправильно рассматривать как некое «провиденциальное» событие или, по меньшей мере, прототип его будущего единодержавия. Цезарь, как и многие другие политические деятели его времени, стре- 255 Suet., Iul, 21; Gell., 4, 10, 15. 257 Ed. Meyer. Op. cit., S. 82. 258 См. выше, стр. 61, а также Chr. M e i e r . Op. cit., S. 95—96. 259 См. выше, стр. 66. 72 мился к власти и руководящему положению, но в 59 г. он еще не мог реально ставить перед собой столь далеко идущих целей. Да и все мероприятия, проведенные им за время его консульства, как уже указывалось260, в силу необходимости имели лишь злободневный, текущий и «краткосрочный» характер. Единственное мероприятие несколько иного плана — lex Iulia de repetundis — может свидетельствовать о чем угодно, но только не о монархических устремлениях Цезаря. * * * Последним крупным политическим событием рассматриваемого периода был трибунат Клодия. Нам представляется, что движение, возглавленное Клодием (продолжавшееся, кстати сказать, и вне хронологических рамок его трибуната), не получило еще должной оценки. Первые попытки Клодия добиться трибуната, а в связи с этим перейти в сословие плебеев, относятся к 60 г. Он начал говорить об этом вскоре после своего процесса261. Однако вместо того, чтобы избрать более или менее обычный путь, т. е. усыновление какой-либо плебейской familia — что, междупрочим, требовало содействия Цезаря как верховного понтифика,— он пытался в 60 г. добиться через трибуна Геренния решения центуриатных комиций о его переводе в плебеи262. Эта попытка была поддержана консулом Кв. Метеллом Целером, который был женат на сестре Клодия263. Однако другие трибуны наложили запрет264. Тогда Клодий публично отрекся от своего патрициата в concilium plebis. Но на сей раз и Метелл Целер не признал этот акт достаточным основанием для выставления Клодием своей кандидатуры, и, таким образом, в 60 г. он не был и не мог быть избранным в трибуны265. В следующем году, в консулат Цезаря, обстановка сложилась более благоприятно для Клодия. Когда во время процесса Антония (победитель Катилины, который после своего управления Македонией был обвинен в вымогательствах)266 защищавший его Цицерон не удержался от резких высказываний о положении дел в государстве и намеков на Цезаря, то Цезарь, по свидетельству Светония, в этот же самый день провел в куриатных комициях усыновление Клодия плебеем Фонтеем267. 260 См. выше, стр. 68. 261 Schol. Bob., p. 330; 333. 262 C i c , ad Att., 1, 18, 4. 263 C i c , ad Att., 1, 18, 5. 264 C i c , ad Att., 1, 19, 5. 265 C i c , ad Att., 2, 1, 4—5; Dio Cass., 37, 51. 266 D i о С a s s, 38, 10; L i v., ep. 103. 267 S u e t, Iul, 20; cp. D i о С a s s, 38, 10. 73 На состоявшихся в октябре 59 г. выборах Клодий был избран народным трибуном. Большинство новейших исследователей считает, что Клодий был в это время лишь «орудием» Цезаря или его «агентом-провокатором ». Такой точки зрения придерживались Моммзен268, Покок269 и Каркопино270. Модификацию той же оценки мы находим у Эд. Мейера — Клодий вовсе не собирался быть лишь орудием в руках триумвиров; если они его и использовали в своих интересах, то то же самое делал Клодий в отношении триумвиров271. Таким образом, хотя и с определенной оговоркой, Эд. Мейер все же признает Клодия «агентом» или «орудием » триумвиров и, в частности, Цезаря. Однако, на наш взгляд, это общераспространенное мнение неосновательно. И так как оно действительно не подтверждается всей дальнейшей деятельностью Клодия, то вышеназванные исследователи, включая и Эд. Мейера, считают, что по заданию и в интересах Помпея и Цезаря Клодием была проведена операция по удалению из Рима Катона, а также Цицерона. Но подобное заключение, если в нем внимательно разобраться, не выдерживает критики. Какую опасность для Цезаря или Помпея таило в себе пребывание Цицерона в Риме? Какую для них опасность представлял сам Цицерон? Более того, нам хорошо известно, что Помпей неоднократно заверял Цицерона в своей поддержке и защите272; Цезарь начал с того, что предложил ему присоединиться к триумвирату, а затем предлагал ему ряд почетных постов273 и, наконец, вместе с Помпеем защиту против Клодия274. Конечно, было бы наивно основываться на всех этих акциях как показателях истинно «хорошего отношения», но во всяком случае они являются бесспорным свидетельством отсутствия враждебного отношения триумвиров к Цицерону, а решающим коррективом служит благоприятная реакция как Помпея, так и Цезаря на возвращение Цицерона, как только этот вопрос стал в порядок дня275. Во всяком случае, поскольку Помпей, а в особенности Цезарь были достаточно реальными политиками и умели для «пользы дела» отвлекаться от личных симпатий или антипатий, то достаточно ясно, что в вопросе об изгнании Цицерона они не были, да и не могли быть инициаторами, но им пришлось в силу определенных по- 268 Т. Моммзен. История Рима, III, стр. 176—178. 269 P. P o c o c k . Clodius and the Acts Caesar, «Class. Quart.», XVIII, 1924, p. 52—65; A note of the Policy of Clodius. Ibid., XIX, 1925, p. 182—185. 270 J. C a p c o p i n o . Op. cit., II, p. 729. 271 Ed. Meyer. Op. cit., S. 103. 272 C i c , ad Att., 2, 19, 4; 2, 20, 2; 2, 21, 6; 2, 22, 2; 2, 24, 5; ad Q. fr., 1, 2, 16. 273 C i c , ad Att., 2, 3, 3; 2, 19, &; de prov. cons., 41. 274 С i с. ad О fr 1 2 16 275 Cic.,' ad Att., 3, 13, "l; 3, 14, 1; 3, 15, 1; 3, 18, 1; Ρ 1 u t., Pomp, 49. 74 литических соображений пойти в этом деле на уступку Клодию, что сделать им было не так уж трудно (как это, кстати, повторилось через 16 лет в ситуации Антоний — Октавиан), поскольку в их политических расчетах Цицерон не занимал теперь никакого места. Что касается Катона, то бесспорно, что взаимоотношения между этим рыцарем «без страха и упрека», с одной стороны, и Помпеем или Цезарем, с другой, были гораздо более напряженными. Но тем не менее, что мог дать Помпею, а в особенности Цезарю, который покидал Рим минимум на пять лет, отъезд Катона с недолговременным поручением? Как и в чем это могло повлиять на их положение или на их основные политические расчеты? Конечно, никак и ни в чем, зато в данном случае было не только не трудно, но даже приятно пойти еще на одну уступку. И это действительно были только уступки (о причине их мы скажем позже), ибо единственным человеком, который по многим причинам мог быть кровно заинтересован в изгнании и диффамации Цицерона, а также хотя бы в недолговременном устранении из Рима Катона — эвентуального и непримиримого оппозиционера первым же его мероприятиям — был, конечно, сам Клодий. И поэтому он — вовсе не «орудие» и не «агент- провокатор» триумвиров и даже едва ли можно говорить, как Эд. Мейер, о «взаимоиспользовании», а скорее всего, Клодий — вполне самостоятельная и даже враждебная триумвирам сила, как на это намекал сам Цицерон еще до трибуната Клодия276 и как это показали конфликты с Помпеем и Цезарем277 уже во время самого трибуната. Клодий вступил в исполнение своей должности народного трибуна 10 декабря 59 г. и сразу же вслед за этим обратился к народу с предложением четырех новых законов278. Первый из них — lex Clodia frumentaria — отменял всякую плату за ежемесячно раздаваемый беднейшему населению хлеб279, второй — lex Clodia de collegiis — восстанавливал запрещенные сенатус- консультом 64 г. так называемые квартальные коллегии и разрешал основывать новые280, третий — lex Clodia de iure et tempore legum rogandarum разрешал проводить голосование в законодательных собраниях даже в dies fasti nоn comitiales и одновременно запрещал в эти дни наблюдение небесных знамений281 и, наконец, четвертый — lex Clodia de censoria notione 27S См. об отношении триумвиров к Клодию: С i с, ad Att., 2, 7, 3; об отношении Клодия к триумвирам — ad. Att., 2, 12, 2. 277 См. ниже, стр. 78. 278 D i o Cass., 38, 13. 279 C i c , pro Sest., 25, 55; As с on., p. 9; Schol. Bob., p. 300; Dio C a s s, 38, 13. 280 С i c, pro Sest, 25, 55; in Pis, 4, 9; A s c o n , p. 9; D i o C a s s, 38, 13. 281 C i c , pro Sest, 15', 33; in Vat, 7, 18; de prov. cons, 19, 46; de har. resp, 27, 58; A s c o n , p. 9; Dio С a s s, 38, 13. 75 ограничивал справа цензоров при составлении списков сенаторов, запрещая вычеркивать кого-либо ив этих списков, если только тот или иной сенатор не подвергся формальному обвинению, которое единогласно признавалось самими цензорами282.. Все эти четыре законопроекта были приняты комициями 3 января 58 г., а слабая попытка интерцессии со стороны трибуна Л. Нинния Квадрата, сторонника Цицерона, была легко отведена Клодием. Он пообещал, что, если не будет оказано сопротивления принятию четырех вышеназванных законопроектов, он не станет выступать с какими-либо предложениями, направленными против Цицерона, и Нинний по просьбе самого Цицерона283 отказался от своего намерения. Однако в самом недалеком будущем, очевидно, в феврале 58 г., Клодий выступил с новыми законопроектами. Один из них, по существу, сводился к вопросу об устранении Катона, хотя это устранение должно было быть проведено под видом почетного и ответственного задания. Катону поручалось отправиться на остров Кипр, который по завещанию Птолемея Александра отходил Риму. Поручение мотивировалось безупречной порядочностью Катона, поскольку речь шла о конфискации, крупных сумм и имуществ в пользу римской казны, значительно истощенной в результате проведения аграрных законов Цезаря и lex frumentaria Клодия284. Закон, направленный против Цицерона, не называл его имени. В нем говорилось лишь о наложении кары aquae et ignis interdictio на тех магистратов, которые были повинны в казни римских граждан без суда285. Но направленность этого закона была ясна для всех и прежде всего для самого Цицерона. Одновременно с этими двумя законопроектами был выдвинут lex Clodia de provinciis, весьма прозрачной целью которого был своеобразный подкуп консулов. Консулам назначались новые, более выгодные для них провинции, чем те, которые были намечены сенатом, а именно: Пизону — Македония, а Габинию — Сирия286. Любопытно, что этот новый закон уже предполагал нарушения недавно принятого lex Iulia le repetundis, так как по предложению Клодия консулам разрешалось вести военные действия вне территории провинций, отправлять суд среди populi liberi и давалось право распоряжаться весьма крупными денежными суммами287. 282 Ascon., р. 9; Schol. Bob., p. 300; Dio Cass., 38, 13. 283 С i с, ad Att., 3, 15, 4; D i о С a s s., 38, 14. 284 C i c , de dorn. 8, 20; pro Sest., 26, 57; 27, 59; Schol. Bob., p. 301; 302; D i о С a s s., 38, 30; L i v., ep. 104; cp. A ρ p., b. c, 2 ,23. 285 D i o Cass., 38, 14; Veil., 2, 45. 286 С i c, pro Sest., ,25, 55; de prov. cons., 2, 3; Ρ 1 u t., Cic, 30. 287 C i c , de dorn., 9, 23; 21, 55; 23, 60; 47, 124; in Pis., 16, 37; 24, 57; de prov. cons., 4, 7; pro Sest., 10, 24; de har. resp., 27, 58. 76 Цицерон после опубликования этих проектов впал в полное отчаяние. Он облачился в траур, униженно просил Пизона288 и Помпея о защите. Помпею он даже бросился в ноги289, но в обоих случаях получил отказ, в первом—со ссылкой на Габиния, во втором — на Цезаря. Тогда, по словам Аппиана, он, одетый в бедную и грязную одежду, не постеснялся останавливать на улицах Рима всех, кто ему попадался навстречу, ища сочувствия и поддержки290. Всадники и часть сенаторов также облачились в траур. Была отправлена специальная депутация к консулам. Однако даже Пизон, на которого Цицерон возлагал большие надежды и который еще совсем на днях предоставлял в сенате слово Цицерону tertio loco291, считал единственным выходом для Цицерона добровольный отъезд из Рима, не говоря уже о Габинии, который запретил депутации доступ в сенат, выслал из Рима особенно активного ходатая за Цицерона всадника Л. Элию Ламию, а сенаторам предписал немедленно снять траур292. Когда же ряд сторонников Цицерона и депутация, направлявшаяся к Габинию, подверглись нападению вооруженных людей Клодия293 и когда сам Катон посоветовал Цицерону добровольно уехать из Рима, дабы избежать бесполезного кровопролития294, последнему уже ничего не оставалось делать, как только последовать этому совету. Клодий собрал в цирке Фламиния за чертой померия contio, в котором оба консула выступили с осуждением расправы над катилинариями и были поддержаны Цезарем295. Закон, направленный против Цицерона, был принят, очевидно, 20 марта296, одновременно с ним был принят и lex Clodia de provinciis, а вскоре после этого и закон, согласно которому Катон делегировался на Кипр297. Цицерон покинул Рим, как известно, до принятия решения298, затем отбыли Катон и Цезарь, который отправился теперь в свою провинцию299. Устранение этих трех лиц окончательно развязывало руки Клодию. Он развивает бурную деятельность. В день принятия 288 С i с, in Pis., 6, 12. 289 C i c , ad Att., 10, 4, 3; ср. Ρ 1 u t., Cic, 31; Pomp., 46. 290 App., b. c, 2, 15; cp. Ρ 1 u t„ Cic, 30. 291 C i c , in Pis., 5, 11; p. red. in sen., 7, 17; pro Sest. 8, 19. 292 C i c , ad fam., 11, 16, 2; 12, 29, 1; pro Sest., 11—14; de dorn., 43, 113; p. red. in sen., 5, 12; 12, 31; in Pis., 8, 17; 27, 64; Α s с о n., p. 10; Schol. Bob., 249; 271; 296; Dio Cass., 38, 16;-Plut., Cic, 31. 293 C i c , pro Mil., 14, 37; Dio Cass., 38, 16. 294 P l u t . , Cato min., 35; Cic, 31. 295 C i c , in Pis., 6. 14; pro Sest., 14, 33; p. red. in sen., 6, 13; 7, 17; Dio C a s s . , 38, 16; 17; P l u t . , Cic, 30. 296 CM. Ed. Meyer. Op. cit., S. 101. 297 С i c, pro Sest., 29, 63; de dorn., 25, 65. 298 Dio Cass., 38, 17. 299 P l u t . , Caes., 14; Caes., b. G., 1, 6; 7. 77 закона, направленного против Цицерона, его дом в Риме был сожжен, его виллы были разграблены300, и Клодий заявил о своем желании на месте разрушенного дома воздвигнуть храм Свободы301. Затем, чтобы превратить добровольное изгнание Цицерона в акт, .имеющий уже юридическое значение и силу, Клодий проводит новый, открыто направленный против Цицерона закон — lex Clodia de exilio Ciceronis302. Последний гласил, что именно Цицерон подпадает под более ранний, сформулированный в общем виде закон, что решение сената, на основании которого казнили катилинариев, было фальшивкой; под страхом смертной казни запрещалось предоставлять убежище изгнаннику в том случае, если он окажется на расстоянии менее чем 500 миль от Рима, и запрещалось когда-либо в будущем ставить вопрос о пересмотре или отмене закона303. Клодий и его сторонники пользовались в это время безусловной поддержкой широких слоев,населения Рима или, как выражается Плутарх, «разнуздавшегося народа»304. Но Клодий не собирался, тем более в момент своих наивысших успехов, ограничивать поле своей деятельности только Римом. Он начинает активно вмешиваться в дела внешнеполитического характера. Еще в 59 г. он интересовался Арменией и собирался отправиться туда в качестве посла305, теперь же он начинает оказывать покровительство отдельным общинам и династам, например, Византию и Галатии (lex Clodia de Deiotaro et Brogitaro) 306 и, наконец, устраивает скандальный побег молодому Тиграну, находившемуся под охраной претора Л. Флавия307. Однако эта последняя акция, как и некоторые другие попытки взять под сомнение распоряжения Помпея на Востоке308, послужили началом серьезного и длительного конфликта с Помпеем. Клодий открыто шел на этот конфликт309, как несколько позже он открыто выступил против Цезаря, призывая кассировать его законы 310. Все это, наконец, вскрывает истинный характер отношений между Клодием и триумвирами. 300 С i c , pro Sesl, 24, 54; p. red. in sen., 7, 18; cp. Ρ 1 u t , Cic, 33. 301 C i c , pro Mil., 32, 87; in Pis., 11, 26; D i o C a s s , 39, 11; P l u t . , Cic, 33; App., b. c, 2, 15. 302 С i c, de dorn., 18, 47; 19, 50; 31, 83; in Pis., 29, 72; Schol. Bob., p. 253; Dio Cass., 38, 17; P l u t . , Cic, 32; L i v., ep. 103. 303 С i c, ad. Att., 3, 23, 2—4; pro Sest., 32, 69; p. red. in sen, 4, 8; de dorn., 26, 68; 27, 70. 304 Ρ 1 u t , Cic, 33. 305 Cic. ad Att. 2, 7, 2. 306 С i c,' pro Sest,' 25, 56; de har. resp, 13, 28; 27, 58 sqq.; de dorn., 50, 129. 307 C i c , de dorn, 25, 66; pro Mil., 6, 18; 14, 37; Α s с ο η , ψ*-Λ7, Schol. Bob, ρ. 284; Dio C a s s , 38, 30; Ρ 1 u t . Pomp, 48. 308 Ρ 1 u t, Pomp, 38; С i c, 33; Α ρ ρ, b. с, 2, 15. 309 С i с, in Pis, 12, 27; Dio С a s s., 38, 30; Ρ 1 u t . Pomp, 38. 3,0 С i c, de dorn, 15, 39; de har. resp. 23, 48. 78 Необходимо дать, хотя бы в общих чертах, оценку трибуната или, говоря шире, движения Клодия. Со времени Моммзена весьма распространен.взгляд на Клодия как анархиста и беспринципного демагога311. Так, Хитон своей работе, посвященной римской «черни», говорит, что Клодий опирался на «бандитские элементы» 312. Примерно такой же точки зрения придерживаются многие из современных исследователей. В отличие от них Эд. Meйер считает, что Клодий, не желая быть только "орудием" в руках триумвиров, имел собственные цели и стремился достичь власти по образцу Гракхов или Сатурнина, но с тою разницей, что за этим стремлением не стояло никакой четкой политической идеи или убеждения 313. Пожалуй, наиболее серьезная попытка дать оценку движения Клодия в социальном аспекте принадлежит Н. А. Машкину314. Он указывает на то, что квалификация движения Клодия как анархического ничего не дает для выяснения его сущности. Н. А. Машкин довольно подробно разбирает вопрос о составе «отрядов» Клодия и об участии рабов в его движении и заключает, что оно не имело «освободительно-демократического характера», но было «движением люмпен-пролетарских слоев городского римского населения в условиях кризиса римского государства». Самого Клодия Н. А. Машкин считает б еспρинципным политиком. Нам кажется, что с этими выводами едва ли можно полностью согласиться. Движение Клодия, на наш взгляд, имело более широкую социальную основу, чем городские, люмпен-пролетарские слои населения. Если проанализировать первые законодательные мероприятия Клодия, то их «демократический» характер — в смысле их верности традициям — едва ли может вызвать какие-либо сомнения. В этом отношении на первое место должен быть поставлен lex Clodia frumentaria, который был логическим развитием хлебных законов «великих трибунов», начиная с Гая Гракха. Но и закон, касающийся квартальных коллегий — этих политических «клубов» римского плебса — как и lex Clodia de iure et tempore legum rogandarum не в меньшей степени соответствовали оживлению антисенатских или, как принято их называть, «демократических» сил и настроений. Конечно, можно констатировать, что все три названные закона удовлетворяли политические запросы городского плебейского населения и никак не касались интересов сельского плебса. Но, во-первых, не следует забывать, что перечисленные законодательные мероприятия 311 Т. Моммзен. История Рима, III, стр. 248—250. 312 J. W. Η e a t on. Mob' Violence in the Late Roman Republic, Urbana (Illinois), 1939. 313 Ed. Meyer. Op. cit., S. 87—88. 814 H, А. Машкин. Принципат Августа, стр. 28—35. 79 Клодия проводились вскоре после принятия аграрных законов Цезаря, реализация которых, безусловно, сняла — хотя, конечно, и временно — остроту аграрного вопроса. Во-вторых, мы имеем, хотя и очень беглые, но достоверные указания на то, что Клодий в определенных конкретных случаях вовсе не проявлял равнодушия к аграрному вопросу и к интересам сельского плебса. Мы можем сослаться на краткие (но высказанные в такой форме именно потому, что речь шла, очевидно, о всем известных фактах) упоминания Цицерона о земельных конфискациях, проводившихся Клодием насильственным путем315. И, наконец, если даже иметь в виду городской плебс, который в это время был гораздо более активен и играл большую роль, нежели сельское население, то все же нет никаких оснований сводить его полностью к люмпен-пролетарским элементам. Некоторое, хотя, к сожалению, недостаточно четкое представление о социальной опоре Клодия, дает знакомство с социальным составом организованных им «отрядов», которые были численно настолько внушительны, что Цицерон говорит иногда об exercitu Clodiano 316. Организация этих «отрядов», конечно, стояла в тесной связи с восстановлением плебейских коллегий. Восстановлением коллегий, как и созданием новых, руководил Секст Клодий, клиент Публия Клодия, которому, кстати, была поручена реализация lex Clodia frumentaria 317 и который был наделен довольно широкими полномочиями. Совершенно естественно, что в состав упомянутых «отрядов» широко принимались новые получатели хлеба, новые члены коллегий; последние иногда даже возглавляли отдельные отряды318. Среди них были, несомненно, ремесленники, большое количество вольноотпущенников, ибо в это время в связи с расширением хлебных раздач сильно возрос отпуск рабов на волю 319, были в составе «отрядов » также рабы и гладиаторы 32°. Цицерон даже уверял, что Клодий собирается организовать армию рабов, при помощи которой он хочет овладеть государством и имуществом всех граждан321. Но, конечно, участие рабов как в «отрядах», так и в движении Клодия в целом Цицероном сознательно и даже «злонамеренно» преувеличивалось322. Мы не имеем прямых указаний относительно участия в Клодиевых .«отрядах» сельского плебса, но то, как описывает Цицерон проводимые Клодием 315 С ι с, pro Mil., 27, 74. 316 С i с, pro Sest., 39, 85. 317 С ί α , de dorn., 10, '25; 21, 54; pro Sest., 25, 55; in Pis., 5, 11; p. red. in sen., 13, 33; Dio Cass., 38, 13. 318 C i c , pro Cael., 32, 78; As со п., p. 8. 319 Dio Cass., 39, 24. 320 С i с, pro Sest., 39, 85. 521 С i с, pro Mil., 28, 76. 522 H. А. МашкиΗ. Принципат Августа, стр. 33. SO земельные захваты, дает возможность предположить наличие какого-то контакта и с сельским населением. Все сказанное выше позволяет прийти к выводу о движении Клодия как о последнем широком движении, проходившем под лозунгами и в традициях римской «демократии». Как и в случае с Каталиной, мы имеем сведения о Клодии и о всех событиях, связанных с его именем, лишь от его злейшего врага — Цицерона (если говорить о современных данному движению источниках). Поэтому в этих сведениях много наносного, неправдоподобного, извращенного, как традиционно извращен и самый облик Клодия 323. В противовес этим традиционным данным есть все основания считать, что в 50-х годах широкое общественное мнение признавало главой демократии скорее Клодия, чем Цезаря, и трибунат Клодия был поэтому своеобразной реакцией на разочаровавшую широкие массы деятельность Цезаря во время его консульства. Этим же, кстати оказать, и объясняется то странное, на первый взгляд, малопонятное и слишком «(бережное» отношение Цезаря к Клодию, начиная со скандального случая во время праздника в честь Bona Dea. Клодий уже тогда, несмотря на свою молодость, пользовался, как о6 этом согласно свидетельствует ряд источников324, большой популярностью среди «народа». Таким образом, именно это обстоятельство, а отнюдь не то, что Цезарь еще в то время «угадал» в Клодии весьма пригодное для него «политическое орудие» 325, дает нам возможность понять поведение Цезаря как в данном конкретном случае, так и в истории его дальнейших взаимоотношений с Клодием. Цезарь оказывался в щекотливом положении. Открытый конфликт с Клодием по мере роста популярности последнего мог привести к утрате всяких связей с римской «демократией». Хотя Цезарь, как мы видели, не переоценивал ее сил и значения, но такой оборот дела его никак не устраивал. Поэтому в сложившейся ситуации было для обоих политических деятелей куда выгоднее сохранять «вооруженный нейтралитет» или даже идти иногда на частные и временные соглашения, тем более, что Клодий был достаточно умен, чтобы до поры до времени ни в чем серьезном не мешать Цезарю. Во как в подобной ситуации Цезарь мог рискнуть на то, чтобы надолго оставить Рим? В этом решении, однако, нет ничего нелогичного. Опасности существовали, конечно, и помимо Клодия, в конце концов его коллеги по «союзу трех» были одновременно его соперниками. Но, очевидно, корень вопроса был 323 Все обвинения, касающиеся личной жизни и личных качеств Клодия, настолько трафаретны и настолько часто применялись друг против друга политическими противниками, что иx трудно принять всерьез. 524 См. выше, стр. 51, прим. 99. 325 Ed. Meyer. Op. cit, S. 48. 6 С. Л. Утченко 81 в чем-то другом. Цезарь, на основании всего предыдущего политического опыта, [разуверившийся в неорганизованной народной массе как в достаточно надежной опоре, искал новых путей и методов в борьбе за власть, за упрочение своего положения. В его руках оказалась армия, с которой он, может быть, пока еще не связывал определенных планов, но все же это открывало какие-то новые перспективы. По существу говоря, теперь дело заключалось уже не в соперничестве между отдельными лицами, но в борьбе — хотя сами ее участники едва ли могли это отчетливо понимать — между двумя концепциями: концепцией опоры на широкие, но плохо организованные плебейские массы или опоры на кастовую армию. События самого недалекого будущего показали, за какой из этих двух концепций стояли реальная власть и победа.
